Владимир Гернгросс - На мостике тральщика
Фашистские самолеты стремятся выйти на курс прицельного бомбометания. Нас сковывает тихий ход танкера, буксирующего транспорт «Димитров». В этих условиях основное средство против «юнкерсов» — плотная огневая завеса. Зениток же на кораблях охранения и на танкере маловато, а «Димитров» вооружен лишь несколькими пулеметами. И все же нам удается заставить немецких летчиков сбрасывать бомбы далеко от целей. Главная заслуга в этом, конечно, зенитчиков. Умеют они стрелять!
Все наши комендоры хорошо подготовлены. Но особым мастерством отличается расчет зенитного орудия Михаила Данько. Перед войной наводчик Владимир Левицкий и установщик прицела Федор Артемов иногда допускали оплошности при стрельбе. Данько не знал ни покоя, ни отдыха, пока не добился своего. Левицкий и Артемов стали действовать четко и безошибочно.
Не последнюю роль в отражении налета играет, конечно, и грамотное маневрирование. Отлично действуют старшины главных двигателей Агафонов и Савенков. В машинных отделениях постоянно находятся и главный старшина Ляхевич, и командир боевой части Самофалов.
Между тем самолеты снова заходят, чтобы атаковать конвой. Наши артиллеристы встречают их дружным огнем. Вот один Ю-87, сбросив бомбы далеко от кораблей, разворачивается и начинает резко снижаться. Из его мотора вырываются клубы дыма. Самолет врезается в воду. Трудно сказать точно, какой расчет сбил «юнкерс», но все зенитчики действовали исключительно самоотверженно.
Успешно отбив и второй налет, конвой перестраивается в походный ордер и продолжает движение.
На мостик поднимается Савощенко. Комиссар побывал почти на всех боевых постах. Он сам и агитаторы проинформировали экипаж о том, как протекает переход, где мы находимся, что передали по радио о положении на фронтах. Моряки привыкли к таким обходам комиссара и всегда ждут его с нетерпением. Всем хочется знать обстановку. А это очень важно — быть осведомленным. Человек, знающий характер боевой задачи и ход ее выполнения, действует увереннее, с настроением.
Начинает темнеть. До Севастополя уже недалеко, но погода становится все хуже и хуже: усиливается ветер, поднимается волна. И вдруг на горизонте показываются три вражеских торпедоносца. Они идут на малой высоте. К счастью, сигнальщики своевременно обнаруживают их, и корабли тут же открывают огонь.
Сброшенные самолетами торпеды проходят мимо целей, но нас подстерегает другая беда. Во время резкого поворота танкера для уклонения от торпед лопается буксирный конец, и транспорт начинает беспомощно дрейфовать на высокой волне. Ветер заметно сносит судно на минное поле.
Я условился с Ратнером, что он возглавит дальнейший переход в Севастополь, вместе с катерами продолжит конвоирование «Москвы», а сам повернул «Щит» к «Димитрову», чтобы взять его на буксир и отвести ближе к берегу.
Под руководством Сотникова боцман Анатолий Евменов и старшина Александр Кошель, быстро приготовив буксирный трос, подают его при помощи бросательного конца и проводника на транспорт. Подходить к транспорту приходится очень близко: на нем всего три человека и им тяжело вытягивать толстый трос. Но вот наконец буксирный трос закреплен, и «Щит», напрягшись, начинает буксировать огромное судно.
Обо всем случившемся доношу по радио в штаб флота. Вскоре получаю ответ: «Поставить «Димитров» на якорь у берега и быть самим в его охранении». Но тут выясняется, что у транспорта нет якорей и механизмов для их выборки. Приходится «Щиту» самому стать на якорь, удерживая на буксире судно.
Так и простояли мы весь день. К счастью, в воздухе не появилось ни одного самолета противника. Лишь к вечеру пришло к нам спасательное судно «Меркурий», которое и отбуксировало «Димитров» в Севастополь, к стенке Морзавода.
В Севастополе я получил семафор — за образцовое выполнение боевого задания командующий Черноморским флотом вице–адмирал Ф. С. Октябрьский всему личному составу тральщиков и катеров нашего конвоя объявил благодарность. Как полагается в таких случаях, я приказал построить экипаж и зачитал семафор комфлота.
— Служим Советскому Союзу! — дружно ответили моряки «Щита».
Конвоирование транспортных судов становится главным в боевой деятельности нашего тральщика в первой половине 1942 года. Конвойная служба «Щита» носит исключительно напряженный характер. Ею мы занимаемся, как говорится, без передыха. Передо мной наш исторический журнал. Вот некоторые из сделанных в нем записей.
«30 мая — 1 июня. Переход из Новороссийска в Севастополь в составе конвоя. Сопровождение вместе с тральщиками «Трал» и «Гарпун» теплохода «Абхазия» с войсками. Каждый БТЩ доставил в Севастополь 30 тонн боеприпасов.
2–3 июня. Конвоирование из Севастополя в Туапсе теплохода «Абхазия» с ранеными.
4 июня. Конвоирование вместе с «Тралом» из Туапсе в Новороссийск теплохода «Абхазия».
5–6 июня. Переход из Новороссийска в Севастополь. Эскортирование вместе с эсминцем «Незаможник» и БТЩ «Трал» теплохода «Грузия» с войсками. Каждый тральщик доставил в Севастополь 120 бойцов и 20 тонн боеприпасов.
7–8 июня. Участие в конвое, следовавшем из Севастополя в Новороссийск в том же составе. На борту «Грузии» находились раненые.
9 июня. Конвоирование вместе с двумя катерами–охотниками теплохода «Грузия» из Новороссийска в Туапсе.
11–13 июня. Эскортирование «Щитом» и пятью сторожевыми катерами транспорта «Грузия» из Туапсе в Севастополь. Теплоход шел с войсками и боеприпасами на борту».
Не только наш БТЩ — все корабли ОВРа, способные двигаться, не застаивались в базах. Мы уже втянулись в эту беспокойную, напряженную походно–боевую жизнь. Об опасностях и лишениях как–то и не думаешь — все заслонила великая тревога за судьбу Севастополя, Крыма, всей страны.
Утром 11 июня мы с комиссаром в штабе Туапсинской военно–морской базы получили задание конвоировать в Севастополь транспорт «Грузия», который в Новороссийске принимал войска и боеприпасы. Возглавлял конвой командир теплохода капитан–лейтенант Н. И. Фокин, я был его заместителем. Вместе с нами шел комиссар первого дивизиона тральщиков старший политрук Николай Николаевич Власов.
Когда мы вернулись на тральщик, Сотников доложил, что по указанию штаба флота на борт принято большое число ящиков, заполненных бутылками с зажигательной смесью — для борьбы с танками противника. Кладовки, душевые и другие вспомогательные помещения до отказа были забиты этим «деликатным» грузом.
