Мария Черняковская - Грань реальности
– Что тебе спеть?
Я назвала мой любимый госпел.
Алекс пристально посмотрел на меня и запел. Я закрыла глаза, наслаждаясь его талантом.
– Ты так и не ответил на мой вопрос.
– Какой?
– Почему ты не исполняешь на концертах свои песни?
– Не уверен, что их примет публика.
– Ты шутишь? Они прекрасны. Как они могут не понравиться?
– Они сильно отличаются от моего основного репертуара. Я их буду петь только для тебя, моей главной поклонницы, если хочешь, конечно. Между нами было много разногласий в этом году, но мы справились с ними, да?
Я уложила его упрямую чёлку и ответила:
– Да. Пока мы справились.
– Детка, всё будет хорошо. Я постараюсь.
– Чтобы всё было хорошо, ты должен обратить внимание на своё здоровье.
Алекс поморщился.
– Энн, не порть прекрасный вечер. Я знаю основную причину своих заболеваний. Это моя работа, но именно она– смысл моей жизни. И как, скажи, разорвать этот замкнутый круг?
– Сократить гастрольный график, побольше отдыхать.
– Я не могу отменять концерты, они дают мне то, без чего, я не могу обходиться: общение с поклонниками. Я думал, ты понимаешь меня.
– Я стараюсь, честно.
– Мне опротивела запись в студии, как когда-то съёмки. Я люблю работать на сцене и не могу передать тебе то наслаждение, которое получаю, стоя под светом софитов. Это даже лучше секса. Если остановлюсь, то умру.
– Если не остановишься, тоже умрёшь и гораздо раньше.
– То, что я получаю от концертов, ничем заменить нельзя.
– Зачем тогда тебе я?
– Ты сейчас говоришь, как Памэла. Я люблю тебя, нуждаюсь в тебе, ты хороший друг. Этого мало? И я ещё раз прошу у тебя прощения за всю ту боль, что причинил тебе.
– И ты прости.
– За что?
– Я тоже много беспокойства тебе доставила.
– Ты ни в чём передо мной не виновата. Вина только моя.
– Я…
Он положил палец на мои губы.
– Не надо, ничего не говори. Мне очень повезло с тобой. Что-то я устал. Пойдём спать?
На следующий день приехал Полковник с цветами и подарками.
– Сэр! – удивился Алекс – вы как здесь?
– Решил познакомиться с твоей подругой. А то все журналисты уже знают о ней, а я ещё даже не видел.
– Насколько мне помнится, Вы никогда не интересовались моей личной жизнью. Что случилось сейчас?
– Поумнел с возрастом.
– Вы хотите и здесь меня контролировать?
– Ну зачем ты так? Я приехал с миром.
Я слушала весь этот разговор на лестнице, но почувствовав, что назревает конфликт, решила спуститься вниз.
– О! – протянул менеджер Алекса. – Мисс, вы очаровательны.
Он поцеловал мою руку, и я незаметно вытерла её об юбку. Этот человек внушал мне ужас и отвращение. Сила, исходившая от него, подавляла. Я ненавидела его, зная, как он непомерной жаждой наживы, убил Алекса. Могла ли я хоть как-то повлиять на их отношения? Я не знала, но решила попробовать. Мы уселись за стол, Алекс не привык так рано завтракать, поэтому просто пил кофе. Наша светская беседа зашла в тупик. Говорить было не о чем. Я знала обо всех разногласиях, существующих между Алексом и его менеджером, и сейчас они тщательно взвешивали каждое слово, чтобы опять не случилось конфликта. Я наблюдала за ними и наконец поняла, почему Алекс до сих пор не уволил его. Том Дженсон как никто знал своего «золотого мальчика» и знал как на него воздействовать. У Алекса время от времени вспыхивали глаза от сдерживаемого гнева, но тем не менее, он терпеливо выслушивал Полковника. Иногда мне казалось, что это отец и сын, так они понимали друг друга и даже, наверное, любили по-своему.
– Мой мальчик, мне нужно серьёзно поговорить с тобой.
– Я слушаю Вас.
Полковник указал глазами на меня, думая, что я этого не вижу.
– От Анны у меня нет секретов.
– Ты стал посвящать в свои дела женщин?
– Она знает обо мне всё.
– Ну хорошо. Впереди предстоят ответственные гастроли, да и запись нового альбома. Ты готов?
– Более менее. Программа шоу готова, но прогона песен ещё не было, а запись альбома отложить нельзя? Я не хочу возвращаться в студию.
– Придётся, мой мальчик, у тебя контракт.
– Хорошо, как скажете.
– А вообще, как твоё самочувствие? Гастроли выдержишь?
– Постараюсь.
– Сначала очередной ангажемент в Вегасе, а потом тур по Югу. Надеюсь, никаких экспериментов не будет?
– Обещать ничего не могу.
– Чёрт возьми, Алекс, возьмись, наконец, за ум. Сколько можно? Ты газеты читаешь? Что о тебе пишут, знаешь?
– Я всё знаю. Но я сыт по горло этими ангажементами.
– Ты должен.
И тут Алекс взвился.
– Я никому ничего не должен, запомните это раз и навсегда!
И выбежал из столовой.
– Что я такого сказал? И вот так всегда. Как Вы с ним справляетесь?
– Он очень болен. Вы загоните его, как скаковую лошадь.
– А Вы знаете, милая леди, что Алекс сам попросил меня уплотнить график гастролей.
– Знаю. Но эти бесконечные ангажементы, неужели без них нельзя обойтись?
– Он связан обязательствами.
– Но ведь это Вы его обязали, разве не так?
– Вы действительно много знаете.
– Дайте ему немного свободы, и Вы увидите, на что способен этот человек.
– Если я ему дам свободу, Вы представляете, во что превратятся его концерты?
– А Вы знаете, что он пишет песни?
– Слышал парочку.
– И что вы думаете?
– Они никуда не годятся. Публика никогда не примет их.
– О рок`н`ролле тоже так говорили.
– Тогда было другое время.
Я поняла, что этот разговор бесполезен, пробиться к этому человеку было невозможно, он меня не слышал. Бедный Алекс!
Почувствовав моё настроение, Полковник поспешил откланяться. Я облегчённо вздохнула и поднялась наверх.
Алекс лежал на кровати и смотрел в потолок, я прилегла рядом.
– Что-то ты долго, о чём ты могла разговаривать с этим упырём?
– Да так, ни о чём. Просто он приехал в гости, не могла же я его оставить одного.
– Извини, что я оставил тебя наедине с ним. Я просто не выдержал.
– Я понимаю.
– Ты всё понимаешь, моя марсианка.
– Ты всё-таки подумай, чтобы исполнять свои песни. Вспомни пятидесятые. Несмотря на протесты общества, ты дал своей музыке право на жизнь, так почему бы не попробовать ещё раз?
– Я уже не тот юнец, и ещё одного противостояния я не выдержу.
С самого утра я чувствовала себя неважно, болело горло, голова. Я почувствовала, что заболеваю. Я всегда тяжело болела, все мои простуды переходили в более тяжёлую форму. Я уплывала, слыша слова Алекса, как сквозь вату.
Когда я очнулась, в теле была страшная слабость, голова кружилась, и ужасно хотелось пить. Я находилась в больничной палате, заставленной цветами. На моём животе лежала голова Алекса.
