Мария Черняковская - Грань реальности
– Да, но после Короля они все скучноватые какие-то.
И так говорили многие. Журналисты отмечали, что концерты Короля всё меньше напоминают те искромётные спектакли в начале десятилетия, и я, как никто, знала в чём дело, но изменить ничего не могла.
Я приехала в Роузленд поздно вечером, мужчины все были в бильярдной, оттуда слышался смех и музыка. Я не стала им мешать и поднялась к себе.
Теперь я понимала Лору. Я, конечно, предполагала на какие жертвы мне придётся пойти, но даже подумать не могла, что всё будет настолько плохо. И насколько меня хватит, я не знала. Видеть, как гибнет любимый человек, было невыносимо. Я поставила пластинку с его песнями и закрыла глаза, наслаждаясь его голосом.
Опять начались занятия в институте, но я ходила туда без прежнего энтузиазма. Журналисты постоянно поджидали меня после занятий, но рядом всегда находился кто-то из ребят, и они не давали этим писакам и близко подходить ко мне.
В январе Алекс с воодушевлением сообщил мне, что его шоу покажут всему миру с помощью спутникового телевидения.
Я решила поехать с ним на Гаваи, отложив дела в институте.
Алекс был в хорошем настроении, пока шла подготовка к шоу, он практически не появлялся в отеле. Я с пониманием относилась к этому, зная, насколько это важно для него.
Шоу превзошло все мои ожидания. Такого я ещё не видела. Он ещё раз доказал, что лучший, и на время заткнул рот прессе.
Но потом всё полетело вниз на бешеной скорости.
Мы всё меньше разговаривали с ним, врач практически поселился у нас. В ожидании развода Алекс давал разгон всем, кто попадался на его пути. Я почти каждую ночь проводила в своей комнате, надеясь, что он позовёт меня, но этого не происходило. Я уже отчаялась.
В день развода Алекс приехал домой и зашёл ко мне.
– Раздевайся! – бросил он мне.
Меня поразила ярость, прозвучавшая в его голосе, и я выбежала из комнаты.
Остановила первую попавшуюся машину и назвала адрес Кэти.
У них с Ником был большой дом, и я надеялась, что для меня найдётся местечко.
Все те дни, что проживала у них, я пыталась найти выход из создавшейся ситуации. И не находила. От моей гордости уже ничего не осталось, если я позволяла ему так вести себя со мной.
Я вспоминала начало наших отношений, и моё сердце рвалось на части. Я знала, что он будет разыскивать меня, перевернёт весь Мемфис, и поэтому к нашей встрече я должна была принять решение.
С Кэти я не обсуждала создавшуюся ситуацию, просто сказала, что мы поссорились. Если бы всё было так просто! Я вспоминала нашу первую ночь и не верила, что мужчина, с которым я провела её и человек, посмевший так меня обидеть одно и то же лицо.
«Мы должны расстаться».
Но смогу ли я быть счастливой без него? Нет, не смогу. Простить? Но что будет дальше?
Я оказалась права. Он нашёл меня. Возле дома стояла огромная чёрная машина.
И из неё вылез… Алекс. На улице был день. Парни обступили его плотной стеной, но он отодвинул их и пошёл мне навстречу.
– Здравствуй, Энн.
Я молчала.
– Я понимаю, что ты зла на меня, и я прекрасно тебя понимаю. Поэтому прощение вымаливать не буду.
– Так зачем ты тогда приехал?
– Ты выйдешь за меня?
– Что?
– Выходи за меня замуж.
– Ты понимаешь, что сейчас говоришь?
– Прекрасно понимаю.
– После того, как ты меня обидел, ты делаешь мне предложение?
Я не успела опомниться, как сильные руки парней запихнули меня в машину.
– Не трогай меня! Это похищение. Я не хочу никуда с тобой ехать.
В салоне машины никого не было, куда делись его друзья, я могла только догадываться.
В ярости я била его по лицу, по груди, сначала он терпел, но потом ему это надоело, и он одной рукой прижал мои руки к телу, а второй обхватил моё лицо и впился губами в мои губы. В его поцелуе была жёсткость и сила мужчины, я пыталась оттолкнуть его, но он только усилил натиск. Его рука оказалась в моих трусиках, пальцем он нажал на самое чувствительное место, острое наслаждение пронзило меня, Алекс оторвался от моих губ и переключился на мою грудь. Я старалась сдерживать стоны, рвущиеся наружу, но моё тело предало меня.
– Вот теперь всё в порядке. – удовлетворённо произнёс он и откинулся на сиденье.
Пока я приходила в себя, за руль сел Сонни, и машина сорвалась с места.
– Ты-моя! – прошептал мне Алекс на ухо. – И всегда будешь моей. Я запру тебя дома, чтобы ты никуда от меня не сбежала.
– Я тебя ненавижу!
– Я знаю.
Он вынес меня из машины и понёс наверх.
Кровать вся была усыпана лепестками роз.
Алекс бросил меня на них и навалился сверху. Это сумасшествие продолжалось до глубокой ночи.
– Ты всё так же ненавидишь меня? – спрашивал он, нависая надо мной.
– Да? Тогда продолжим.
Не знаю, что доносилось из его спальни, и слышал ли это кто-нибудь. Я надеялась, что нет. Крики и стоны… Я уже не сдерживала их.
– Ненавидишь?
– Не-е-е-т!
Алекс откинулся на спину и притянул меня к себе.
– Прости меня.
– Не знаю, смогу ли я забыть это. Ты сделал мне очень больно. Дал понять, что я для тебя что-то вроде подстилки.
– Дурочка моя, я никогда так не думал. Ты очень много значишь для меня.
– Тогда почему?
– Я был очень зол, на себя, на Памэлу, на судью. Я ещё никогда не был в такой ярости.
– Ты очень изменился за последнее время.
– Я знаю, и в ужасе от самого себя.
– А что будет дальше? Если ты в очередной раз разозлишься на кого-нибудь?
– Подерусь с Рэдом.
– Я серьёзно.
– Я тоже.
Глава 14
После той ночи Алекс действительно изменился. Это был тот же нежный и внимательный мужчина, которого я полюбила. Молниеносно пролетел ещё один год нашей совместной жизни.
Рождество мы встретили в тесном семейном кругу: мой отец с Розой, Уильям и я.
Алекс подарил мне альбом с репродукциями картин художников эпохи Возрождения, как он только узнал, что я давно хотела такой.
– Просто угадал, – смущённо улыбаясь, объяснил он.
В гостиной стояла красавица ёлка до самого потолка, мы вместе её наряжали, хохотали и веселились, как дети.
Вопросов о браке Алекс больше не поднимал, а я не давила на него, зная, что это был искренний порыв, он действительно хотел, чтобы мы поженились, но потом, видимо, испугался последствий. Зная, как болезненно он пережил развод, я с пониманием относилась к этому страху. Мне было хорошо и так. Алекс окружил меня такой заботой и вниманием, что я и думать забыла о той размолвке.
Мы засиделись почти до самого утра, звучали шутки, смех и, конечно, песни, в исполнении Алекса. У меня снова появилась надежда.
Потом, когда все разошлись, Алекс снова сел за пианино:
– Что тебе спеть?
