Владимир Шигин - Герои Средиземного моря
– Штаб-лекарь весьма озабочен вашим состоянием! – произнес он, присаживаясь в изголовье больного.
Скаловский лишь слабо махнул рукой, и тотчас перевел разговор на другую тему:
– Волнует меня, что на «Варшаве» рангоут худо поставлен, а «Андрианополь» тимберовки требует!
– Будет тебе! – остановил его Лазарев. – Сейчас думай о своем здоровье и лежи!
– Нет уж, – привстал на локтях разобиженный Скаловский. – Мне нынче отлеживаться недосуг, мне корабли к берегам абхазским вести надобно!
И водил. Водил, когда уже отказывали ноги, и на шканцах он мог только сидеть на принесенном раскладном стуле, водил, когда стаканами валерьяновой настойки глушил боль в сердце.
– Умирать сегодня страшно! – отшучивался он от друзей, настаивавших на поездке на воды. – А когда-нибудь ничего!
– Пора уж тебе и отдохновиться отдел ратных, ведь и чин, и пенсион давным-давно имеется. Сколько я буду одна сидеть дома в окно на море глядючи? – плакала жена.
– На том свете и отдохновлюсь! – смеялся через силу Скаловский, тряся гривой седых волос. – Да и жив я еще только потому, что служу.
– Когда же теперь-то домой ждать? – вытерла платочком заплаканные глаза жена.
– Через пару месяцев, когда припасы кончатся! – был ей ответ.
– Ты уж там себя побереги! – попросила супруга, смирившись с неизбежным.
– Поберегу всенепременно! – поцеловал ее в соленую щеку муж. – Не волнуйся, не в первый раз!
Смерть пришла к старому адмиралу внезапно. Писал в каюте бумаги, почувствовал боль в сердце. Единственно, что успел – дернул за шнур сигнального колокольца. Когда адъютант вбежал в салон, Скаловский был уже мертв.
Гроб к месту последнего упокоения несли командиры кораблей: Нахимов, Корнилов, Новосильцев, Панфилов… Те, кто мужал под его началом.
– Так умирают праведники! – сказал на похоронах Лазарев, бросив ком желтой крымской земли в могилу. – Мир праху твоему!
На единственном дошедшем до нас портрете Скаловского, видно, что был он человеком достаточно суровым. Черты лица грубы и резки, горбатый нос и кустистые брови дополняют его мужественный облик.
Нам, живущем ныне, Скаловский памятен, прежде всего, своим легендарным боем на бриге «Александр», навсегда вошедшим в историю отечественного флота. Вспомним же еще раз слова старого суворовца Ставракова: «Не каждому и их генералов наших выпала честь числиться в личных врагах французского императора!»
