Алексей Диброва - Артековский закал
А Игорь Сталевский кричал ему вслед:
— Юра! Нарисуй мне кусочек сахара!
— Ты что, хочешь оставить какого-нибудь пацана без порции? — полушутя отвечал Мельников.
Для ребят самым главным человеком в лагере был теперь вожатый Толя Пампу: он должен был достать ёлку на праздник. Поэтому главное зависело от него: привезёт ёлку — будет новогодний вечер, а не достанет — всё пропало, всё сорвётся.
Неизвестно, каких трудностей стоило это Толе, наверное, выручила присущая ему энергия и находчивость, с которой он брался за любое дело, — ёлка в нужный день появилась на четвёртом этаже.
Утром тридцать первого декабря её, как чужестранную принцессу, осторожно установили в столовой, убрали столы, скамейки, а ёлку приукрасили самодельными игрушками, электрической гирляндой, и с нетерпением ожидали вечера. Все похаживали немного возбуждённые предстоящим весельем мимо столовой, поглядывая на красавицу-ёлку. Новогодний вечер открыл начальник лагеря. Он обвёл всех внимательным взглядом искрящихся глаз и весело начал:
— Дорогие артековцы! К нам на новогодний вечер прибыла, наверное, из андерсеновской сказки роскошная лесная красавица-ёлка! — и он сделал жест в её сторону. — Видите, какая она прекрасная!
Все очарованно, будто впервые, рассматривали освещённую лесную гостью. Не беда, что на ней не было дорогих украшений и подарков, а одни лишь бумажные поделки, флажки, но она действительно была чудесной и казалась всем — просто сказочной.
Каждый вспоминал домашнюю довоенную ёлку, и, казалось, что рядом с артековскими друзьями сидят школьные товарищи, родные. Дети на миг отвлекались от суровой военной действительности и забыли, что где-то, не так уж и далеко, гремит война, — их пленила эта праздничная ёлка, они дышали её смолистым ароматом, не пропуская ни единого слова Гурия Григорьевича.
— Сегодня давайте не вспоминать лишений и трудностей, которые принесла нам война. Сегодня мы будем говорить только о хорошем, о приятном. Сначала принесём пионерскую благодарность родной Партии и Советскому правительству за их заботу об Артеке и за эту новогоднюю ёлку!
Все дружно зааплодировали.
— Поздравляю вас, дети, с наступающим Новым годом! Пусть он вам принесёт много радости в вашей пионерской жизни, укрепит вашу веру в победу советских людей над фашистскими захватчиками! Желаю вам крепкого здоровья, праздничного настроения, душевной бодрости!
Потом ребят поздравил Дед-Мороз, из большого мешка он раздал малышам сладости, зачитал поздравительные телеграммы. Володя Дорохин прекрасно исполнил роль «холодного дедушки».
А потом начался новогодний концерт. Звучали песни на многих языках советских республик. В сопровождении весёлой музыки на сцену вышла шеренга поварят — в белых фартуках и колпаках, впереди двигался маленький ростом Петя Кацман с большой поварёшкой, а остальные держали в руках по тарелке и ложке. Зрители прыскали от смеха, взирая на замысловатые па поварят. Выступление гимнастов восприняли с большим восторгом — это был новый жанр. Чётко исполнялись повороты, перестроения и, особенно, акробатические пирамиды. Володя Аас приложил много усилий на тренировках, отшлифовывая каждое движение юных гимнастов. За время пребывания в Артеке Володя научился почти свободно говорить по-русски с небольшим акцентом, он крепко врос в детский коллектив.
Вершиной веселья было выступление двух клоунов, которые показывали вполне интересную клоунаду. Не все сразу узнали в них под париками и гримом Юру Мельникова и Натана Остроленко, которым удалось до слёз рассмешить зрителей. Володя Дорохин тоже смеялся, как ребёнок, покачиваясь взад-вперёд, смех у него был почти беззвучный, при этом он закрывал глаза.
Потом начались массовые танцы, игры и аттракционы. Каждому хотелось получить хоть какой-нибудь приз. Масса желающих обступила сражающихся и мешала девушкам танцевать.
Света Косова не вытерпела:
— Ребята, милые, убирайтесь-ка подальше отсюда, дайте нам хотя бы сегодня потанцевать! Идите в коридор!
Её поддержали другие девушки, и ребята уступили представителям слабого пола, перекочевали в коридор с удочками, кольцами, деревянными шпагами, канатом и другим реквизитом.
А вокруг ёлки закружились раскрасневшиеся девушки. Им явно не хватало кавалеров. Этот пробел старались восполнить Володя Аас и Толя Пампу, которые кружились в вихре вальса легко и грациозно.
Долго веселились артековцы, забыв сегодня, что война катится по окровавленной земле, что где-то в родном доме в эти минуты о них вспоминают и вздыхают папы и мамы, — всё отступило на задний план, всех увлёк и закружил веселый новогодний вечер.
НАШИ УНИВЕРСИТЕТЫ
Назначение человека — в разумной деятельности.
Аристотель.Война наложила отпечаток на все стороны жизни советских людей. Своим чёрным крылом задела она и детей, нарушив их спокойный мир учёбы и досуга. В Сталинграде большинство школ не работало по многим причинам: помещения нужны были госпиталям, много учителей ушло на фронт, ученики пошли работать на заводы, фабрики, заменив ушедших на фронт старших. Лишь немногие школы, преимущественно младшие классы, продолжали работать. Артековцы в школу не пошли. Во-первых потому, что первую четверть мы пропустили на Дону, во-вторых, лагерь не мог снабдить детей необходимыми принадлежностями, к тому же — в нашем Ворошиловском районе не было функционирующей средней школы, мы сами занимали помещение таковой в прошлом.
И всё же «по инерции» мы хотели учиться, да и свободного времени было достаточно. Думали-гадали, как быть?
Как-то вечером Володя Дорохин — наш главный идеолог — предложил:
— Ребята! Если кто желает учиться, — давайте организуем школьные занятия в форме самостоятельного обучения!
— Как это понимать?
— Повторяю: са-мо-сто-я-тель-но-го обучения! — по слогам повторил он.
— Не совсем ясно.
— Что же тут неясного: приобретём учебники, вы берёте их, садитесь друг возле дружки и изучаете.
— А кто будет разъяснять, показывать?
— Вот в том то и весь фокус, что никто не будет ни показывать, ни рассказывать, ибо учителей нет, разве, что мы с Толей сможем кое-что показать, разъяснить, а остальное — долбите сами!
— Ага-а-а, вон как…
— Ну, так что же, есть желающие учиться таким образом?
После некоторых колебаний многие изъявили желание.
— О чём вы думаете, чего колеблетесь? — сердился Дорохин. — Да знаете, что Максим Горький без никакой школы и университетов стал высокообразованным человеком, для него школой была жизнь, и самообразованием, упорной самостоятельной учёбой он достиг, казалось бы, невозможного и стал, как вы знаете, известным всему миру пролетарским писателем. Вот ты, — ткнул он пальцем в Юру, — какие знаешь произведения Горького?
