Алексей Шишов - Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы
Когда стало ясно, что «выступление» подавлено, рештский полицмейстер бежал из города, а главарь «шайки» талышинцев Сеид-Ашреф и мулла Азис, подстрекавший толпу к нападению, укрылись в спасительном для них турецком консульстве.
Трое из «бежавших главарей шайки» — Юсуф Сартип-хан, Мирза Фотула-хан и Селим-хан — удачно бежали из города. Но по дороге на Казвин на почтовой станции Рудбар их настигла погоня — сотник Карин с двумя казаками. Три (талышинских?) хана были арестованы, доставлены в Решт и «понесли заслуженную кару по приговору полевого суда».
События в городе Реште закончились не только «огневым подавлением», но и изъятием оружия из местного арсенала и изгнанием «мятежников» из караван-сарая, превращенного ими в свою штаб-квартиру. Казакам удалось внезапным налетом обезоружить вооруженную охрану конюшни, в которой талышинцы Сеид-Ашрефа укрыли 41 верховую лошадь.
Затем последовали события, которые коснулись губернской власти, настроенной неблагосклонно и к собственному шаху, и к России. В резиденции губернатора остана нашелся целый арсенал оружия и боеприпасов. Начальник русского Казвинского экспедиционного отряда генерал-майор В.Д. Габаев (Габашвили) докладывал главнокомандующему войсками Кавказского военного округа:
«.. Шемахинцами (205-й пехотный Шемахинский полк. — А.Ш.) и казаками был обыскан дом губернатора, причем найдено и отобрано 3 горных орудия, 3 полевых, 1 мортира, 2 знамени, более 1000 ружей трехлинейных, Лебеля и разных систем и до 5 тыс. патронов к ним, а также склад бомб и 62 ящика с артиллерийскими снарядами.
Я распорядился охранять оружие особым караулом, а затворы и замки от орудий запаковать в ящики и отправить под охраной в Энзели для препровождения в Баку».
В близком от Решта городе Казвине дело до прямых столкновений не дошло по причине того, что командование расквартированного в нем экспедиционного отряда сразу же взяло ситуацию под свой жесткий контроль.
«В Казвине тоже все чаще и чаще стали попадаться на глаза подозрительные, вооруженные с ног до головы, бахтиары и фидаи, разъезжавшие среди бела дня по базару и вызывающе посматривающие на непрошеных русских гостей.
Ввиду этого по распоряжению начальника отряда город был разделен на полицейские участки, назначен отрядный полицмейстер, штаб-офицер, а в помощь ему от каждой части наряжены по одному офицеру и по одному нижнему чину от каждой роты и сотни. Кроме того, с 8 декабря в Казвин ежедневно по ночам высылались особые патрули…
После некоторого успокоения к концу декабря месяца, в Казвине вновь было замечено враждебно приподнятое настроение к нам населения и обнаружен усиленный провоз персами оружия в город. Пришлось принять новые меры предосторожности, установив особое наблюдение за приезжающими в город лицами.
Для этого на заставах Поляковской, Казвинской и Султан-Абадской (по дороге на Хамадан) и в караван-сарае у Исфаганских ворот были выставлены от (1-го Кизляро-) Гребенского полка наблюдательные посты, по 4 человека каждый, которые и осматривали всех проезжающих, препровождая задержанных с оружием в консульство…»
Царский наместник на Кавказе, генерал-адъютант граф И.И. Воронцов-Дашков, поддержал начальника Казвинского экспедиционного отряда генерал-майора В.Д. Габаева в вопросе о награждении отличившихся в тех боях. Тот рапортовал в штаб Кавказского военного округа, как с полей войны:
«…За лихие, умелые действия ходатайствую о награждении Есаула Абашкина и Хорунжего Некрасова, а также молодца урядника Нефедова.
.. энергичные действия командиров сотен в Реште Есаула Репникова и Подъесаула Жукова Кубанского полка, Подъесаула Кибирева и сотника Карина Гребенского полка… полагаю, заслуживают поощрения наградою по службе».
Из Тифлиса, столицы Кавказского наместничества, в Генеральный штаб за подписью Воронцова-Дашкова, человека, лично близкого к императорам Александру III и Николаю II, в Главное управление Генерального штаба телеграммой было послано предложение для последующего представления на утверждение государю:
«Главнокомандующий войсками Кавказского военного округа ходатайствует о разрешении входить с представлением вне всякой нормы к боевым наградам отличившихся в Персии как офицеров, так и нижних чинов».
Император Николай II благосклонно отнесся к представлению на боевые награды в мирное время, тем более что речь шла о «достоинстве империи» в соседнем государстве. «За боевые отличия, за отлично усердную службу и труды, понесенные в Персии», было награждено немало военнослужащих экспедиционных войск. Так, среди офицеров награды получили: в 1-м Кавказском стрелковом (имени) генерал-фельдмаршала великого князя Михаила Николаевича полку:
Золотым оружием с надписью «За храбрость» — подполковник Владимир Попов и капитан Владимир Левестам.
Орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами — полковник Виктор Чаплин.
Орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом — подполковник Павел Бежанбеков, капитан Георгий Мицкевич, поручик Николай Шагубатов и подпоручик Василий Букия.
Орденом Святой Анны 2-й степени с мечами — подполковники Александр Микулинский и Анатолий Сурханов, капитан Николай Циклауров, поручик Николай Гребенщиков.
Орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами — капитан Евгений Дзерожинский, штабс-капитаны Владимир Ветошников и Андрей Мемжал.
Орденом Святой Анны 3-й степени с мечами — штабс-капитаны Степан Котельников, Михаил Невестам, Георгий Антонов и Борис Меркулов, подпоручики Георгий Цветков и Иосиф Овсянников.
Орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом — поручик Павел Малюженко и прапорщик Иван Шарин.
Орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» — поручики Борис и Дмитрий Черновых, Дмитрий Хитрово и Ростислав Чикваидзе, подпоручики Ерванд Бабаджанянц, Федор Осипов и Сергей Гиголов.
Орденом Святого Станислава 2-й степени — капитан Александр Щербович-Вечор.
Орденом Святой Анны 3-й степени — капитан Федор Иванюков, штабс-капитан Николай Числов и поручик Петр Мишутушкин.
Орденом Святого Станислава 3-й степени — поручики Александр Леонович и Николай Мишутушкин.
Можно заметить, что награждение боевыми орденами и Золотым оружием «За храбрость» в мирное время сразу 35 (!) офицеров одного полка — явление уникальное в истории Русской армии. Но все эти высочайшие пожалования были заслужены действиями в ситуации, сравнимой только с «объявленной» войной. В ситуации, когда неприятель имел значительное превосходство и числом, и силой огня, когда лилась кровь. И когда русский экспедиционный отряд, многочисленным не бывший, потерял убитыми и ранеными почти сотню бойцов.
