Александр Летуновский - Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
— Сегодня третий день, как мы покинули монастырь, а нужное место так и не нашли. Сколько было хороших мест — и лес непроходимый, и река, и поляна, а тебе всё не по нраву.
— Что поделаешь, Стефан, если душа моя в смятении, всё не то было, — ответил Варфоломей виноватым голосом.
— Сколько ещё ходить будем? Дело к зиме, скоро заморозки, ночи уж вон какие холодные, — гнул своё Стефан.
— Я всё понимаю, брат мой любезный. Ну, потерпи ещё чуток. Чувствую, что вот-вот Господь приведёт нас, — оправдывался Варфоломей.
Стефан посмотрел с укоризной на Варфоломея, встал, обошёл вокруг дерева, на котором они сидели, и, осмотревшись, спросил:
— Здесь две тропы. Куда пойдём?
Варфоломей подошёл к брату, внимательно посмотрел на тропинки.
— Туда, — он указал рукой в сторону леса. — Здесь медведь шёл, человек тут не ходит.
— Ладно, — примирительно ответил Стефан. — Давай ко сну готовиться, а то уж скоро стемнеет.
Взял топор и пошёл рубить ветки для ночлега. Варфоломей занялся ужином. Достал из котомки хлеб, сушёную рыбу, кружки, положил всё на поваленное дерево. Отвязал от котомки котёл и пошёл к реке за водой. Развёл костёр, вскипятил воду. Братья поели и легли спать на еловом лапнике.
Проснулись они на рассвете. День обещал быть ясным и тёплым. Помолившись и перекусив, братья отправились дальше искать заветное место. Уже несколько часов они шли по выбранной вчера звериной тропе. Солнце прошло зенит и клонилось к закату. По кустам раскинулась паутина — предвестник хорошей погоды. Тропа вела их вдоль речки, петляя между деревьями и кустарником. Еле продираясь сквозь густые ветки, первым шёл Варфоломей. Несколько отстав от него, с усталым видом и безразличием на лице следовал Стефан. Слева, на другом берегу реки, желтел лиственный лес, справа возвышался холм с вековыми соснами. Едва приметная тропа поворачивала вправо. Кустарник заметно поредел. Поднявшись на вершину, они вышли на небольшую поляну, свободную от кустарника, поросшую засыхающей травой и залитую лучами заходящего солнца.
Братья остановились. Варфоломей внимательно осмотрелся. Вокруг поляны тихо шумел густой хвойный лес. Казалось, что столетние сосны приветствовали путников лёгким покачиванием вершин, освещённых солнцем. Варфоломей смотрел на них, и взор его светлел, он улыбнулся и с восторгом воскликнул:
— Сбываются мои заветные желания, мои задушевные мечты. Вот она, пустыня, вот он, дремучий лес, рай земной, в котором жили праотцы рода человеческого.
— Сие то, что ты искал? — спросил Стефан, боясь опять услышать отрицательный ответ.
— Да, брат! — с прежним воодушевлением продолжал Варфоломей. — Мир со всей его суетой, с его житейскими волнениями остался там, далеко позади. Я более не вернусь туда. — Далее произнёс более спокойно и торжественно: — Здесь я найду свой покой, здесь поселюсь навсегда, буду беседовать с единым Богом.
Стефан, оглядываясь по сторонам, выразил сомнение:
— Тяжко нам тут придётся. Трудов много положить надо.
— Сам знаешь, брат мой любезный, в жизни ничто без труда не даётся. А с помощью Божией, с любовью и верой горы свернуть можно. Нас же двое, и ты мне родной не по плоти только, но и по духу, и, разделяя труды предстоящие, мы всё одолеем, — воодушевлял его Варфоломей.
В душе у Стефана проснулась радость за младшего брата, нашедшего наконец свою пустыню, которую он не мог описать словами, но постоянно видел в своих мечтах и упорно искал. Стефан ещё не был уверен, что закончились трудные переходы, но уже начинал осознавать, что предстоит тяжёлая работа по устройству жилья, и что ждёт их суровая зимовка вдали от людей. Он положил руку на плечо брата и уверенно молвил:
— Ты меня просил, я пошёл. Как старший брат, я должен помочь тебе на трудном пути твоём. С Божией помощью мы вдвоём справимся со всеми невзгодами.
Варфоломей благодарно посмотрел на него.
— Уж солнце садится, — ласково сказал Стефан, — надо о ночлеге подумать. Давай лапник рубить.
Братья сняли котомки, достали топоры, пошли за лапником.
Утомлённые трудной дорогой и успокоенные тем, что блуждания по непроходимому лесу закончились и заветное место найдено, братья быстро уснули под овчинными тулупами, лёжа на еловом лапнике, накрытом покрывалом из овечьих шкур.
Они ещё спали, когда наступил новый день. Прорываясь сквозь верхушки сосен, на поляну проник первый солнечный луч. Он упал на лицо Варфоломея, веки его дрогнули, он открыл глаза, удивлённо и радостно огляделся и вскочил на ноги. Обойдя поляну и внимательно осмотрев её, повернулся лицом к восходящему солнцу и стал молиться.
Проснулся Стефан. Увидев брата, он улыбнулся, встал.
— Стефан, — не оборачиваясь, сказал Варфоломей, — ты помнишь, что говорил нам старец Митрофан?
— О чём ты?
— Он говорил, что есть место, которое возвышается над окрестностями в виде маковки, и над ним одни достойные люди видели свет, другие ощущали благоухание, и что место сие угодно для служения Богу, и если мы найдём его, Господь благословит нас.
— Сие помню.
— Ведь мы находимся на Маковице, я ощущаю благоухание, и ты ощутишь его. Значит, мы нашли это святое место, — счастливым голосом произнёс Варфоломей.
Видя радость Варфоломея, Стефан окончательно понял, что их трудная дорога кончилась, подошёл к брату и стал молиться. Закончив, он достал из котомки полотенце и котёл:
— Пойдём к реке, умоемся.
Варфоломей тоже достал полотенце, и они пошли по еле заметной звериной тропе вниз по склону. Как они и предполагали, тропа вывела их к реке. Первым из леса вышел Варфоломей. Перейдя небольшую поляну, он остановился на высоком берегу, плавно спускавшемся к реке. На другом её берегу, на склоне невысокого холма, вправо и влево простирался лес, расцвеченный всеми красками осени. Он то подходил к самой воде, то отдалялся, уступая место лугам, покрытым высокой, но уже пожухлой травой. Вдалеке виднелись холмы и жёлто-розовые перелески, над которыми тёмно-зелёными пятнами кое-где возвышались сосны. Варфоломей посмотрел вниз. Сквозь прозрачную воду отчётливо виделось дно и плавающие рыбы.
Поражённый открывшейся перед ним красотой, Варфоломей оглянулся, увидел выходившего из леса Стефана и, не сдерживая восторга, крикнул:
— Посмотри, красота какая!
Стефан глянул по сторонам. Будучи от природы более сдержанным, спокойно произнёс:
— Красота красотой, а нам о деле думать надо. Будет нам красота, коли к зиме не приготовимся.
Он первым спустился к воде, разделся до пояса и стал умываться. Варфоломей, сбросив на ходу одежду, с разбегу прыгнул в реку, обдав брата брызгами. Уже ставшая прохладной вода слегка обожгла молодое здоровое тело. Юноша поплыл, фыркая, отдуваясь и энергично работая руками и ногами, отчего брызги летели во все стороны.
