Олег Смыслов - Степан Бандера. «Икона» украинского национализма
К вечеру 16 сентября войска Украинского фронта (3 армии) были развёрнуты в исходном районе для наступления, а в 5.00 17 сентября передовые и штурмовые отряды армий и пограничных войск перешли границу, разгромив польскую пограничную охрану.
Как пишут историки О. Россов и Е. Назаров, «можно по-разному оценивать действия правительства СССР, однако одно из последствий этих действий имело колоссальный эффект для Украины».
А именно: «…в наследство от развалившейся под ударами вермахта Польской Республики СССР среди множества хозяйственных и социальных проблем досталась мощная, хорошо организованная и законспирированная политическая сила, имеющая большой опыт конспиративной и боевой работы и к тому же тесно сотрудничающая с германскими спецслужбами, — Организация украинских националистов (ОУН).
Именно противостояние ОУН и советских органов госбезопасности будет определять социальную и политическую обстановку на Западной Украине в предвоенные годы, а в послевоенные перейдёт в кровавую фазу, унёсшую сотни тысяч жизней граждан УССР».
Те же авторы сообщают, что же получалось на практике, когда оперативно-чекистские группы брали на себя функции временных органов госбезопасности во вновь присоединённых областях: «В частности, только опергруппой в районе гг. Чертков, Коломыя, Печенежин, Косов, Снятый и Станиславов на 27.09.1939 г. были арестованы 923 человека, в основном, бывшие полицейские и офицеры польской армии, однако среди арестованных также оказались и активные члены ОУН. По Львову на эту же дату закончено 10 следственных дел на украинских националистов, активно разворачивалась и агентурная работа.
В противовес утверждению, что на освобождённых территориях шли повальные аресты, приведём выдержку из спецдонесения В.Н. Меркулова на имя Л.П. Берии от 28 сентября 1939 г. о работе оперативно-чекистских групп в Западной Украине: «…Арестовываем исключительно по материалам следствия и агентуры. Работа даёт удовлетворительные результаты…» В частности, по Львову на 28 сентября 1939 г. были арестованы лишь 124 человека, а по 10 законченным делам расстреляли только двоих.
В другом спецдонесении В.Н. Меркулова и И.А. Серова на имя начальника секретариата НКВД С.С. Мамулова от 3.10.1939 указывалось: «…общее количество арестованных оперативно-чекистскими группами по областям Западной Украины, по данным на 1 октября включительно, составляет 3914 человек, в том числе бывших жандармов, полицейских, официальных и секретных агентов полиции и разведки — 2539 человек; помещиков, крупной буржуазии, бывших людей — 293 человека; офицеров польской армии и осадников — 381; руководителей контрреволюционных партий УНДО, ОУН и других — 144 человека; петлюровцев, участников бандгруппировок — 74 человека; прочих — 483 человека…»
Таким образом, даже в первые дни в таких условиях органы госбезопасности никаких карательно-репрессивных мер не принимали, а в своей работе руководствовались исключительно распоряжениями, в которых при всём желании сложно увидеть патологическую «жажду крови». Была развёрнута планомерная работа по очистке новых территорий от нежелательных и социально опасных для новой власти элементов, прежде всего бывших полицейских, агентов, осведомителей, провокаторов и т.п. Причём проводилась она исключительно на основании оперативных и следственных действий. Репрессии же применялись только после расследования и на основании решения судебных органов. В данном случае эти функции, учитывая военное время, выполняли военные трибуналы…
Кстати, никаких народных выступлений против «советских оккупантов», по спецдонесениям оперативно-чекистских групп, не наблюдается, более того: «…Население выражает удивление технике, которой располагает Красная Армия. Многие говорят: «Нам внушали, что СССР — самая бедная страна, ничего не имеющая, мы теперь видим, как нас обманывали…»
А в это время, 18 сентября 1940 г., в письме на имя руководителя гестапо и СД Гейдриха служащий департамента «Восток» Управления внешней политики нацистской партии А. Щикенданц отмечал, что после советской оккупации Галиции ОУН утратила своё политическое значение, поэтому не следует поддерживать её деятельность, которая угрожает безопасности немецкого государства. В этом бюро опасались прежде всего использования западными государствами украинцев против Германии. Поэтому предлагалось соответствующим службам распространять слухи о решении в будущем украинского вопроса, представляя, что после победы над Англией Германия сможет воевать с большевиками, выгнать их из Польши и, таким образом, создаст независимую Украину. Словом, нужно было успокоить украинцев, то есть лидеров ОУН.
Ещё раньше, 17 сентября, всё тот же Шикенданц предостерегал об опасности ОУН, которая имела поддержку со стороны начальника абвера. Он подчёркивал о политических последствиях такого сотрудничества в будущем. Тому же Канарису было замечено, что ОУН абсолютно не может претендовать на какую-либо политическую роль. Канарис же, в свою очередь, ответил, что не считает целесообразным запрещать ОУН, которая имеет влияние на украинскую эмиграцию и содействует её объединению.
Интерес к ОУН немецкой военной разведки даже только с одной стороны понятен, потому как в 1939 г. она стремилась координировать деятельность немецких поселенцев и колонистов, осевших в Западной Украине. По воспоминаниям П.А. Судоплатова, её «связи тянулись к немецким колониям, расположенным на территории Украины, — в Одессу и Крым. Центром их деятельности, как оказалось, были Черновцы». «Накануне войны также было зафиксировано стремление немецких разведывательных органов насадить свою агентуру в службах Киевского особого военного округа из числа местных жителей, особенно в сфере обслуживания войсковых частей, материально-технического снабжения наших войск, вступивших на территорию Западной Украины».
О противоречивости немецкого руководства в отношении к ОУН также подчёркивает и историк В. Марченко: «Служба Канариса (абвер — военная разведка) считала необходимым сотрудничество с украинскими националистами, нацистское партийное руководство во главе с Борманом не считали ОУН серьёзным политическим фактором, поэтому отвергало любое сотрудничество с нею».
«Тем не менее с октября 1939 года в оперативных материалах НКВД начинают появляться данные о попытках подпольных структур ОУН организовать мятежи в отдельных районах вновь присоединённых западных областей Украины, — пишут О. Россов и Е. Назаров. — Например, в донесениях И.А. Серова на имя Л.П. Берии от 13.10 и 14.10.1939 г. сообщалось: «…в начале сентября с.г. поляки оставили до особого распоряжения на запасных пунктах около ст. Золотиево эшелон с вооружением: пулемётами, винтовками и амуницией. При отходе войск эшелон остался, и крестьяне селений Алексини, Шпанов, Золотиев и Городок разграбили этот эшелон и оружие спрятали для сопротивления с советской властью.
