Игорь Оболенский - Русский след Коко Шанель
Негри отправила на похороны Рудольфа выложенное из четырехсот роз свое имя и занялась организацией свадьбы с Сержем Мдивани. Негри на тот момент являлась самой богатой актрисой мира. Ее дом в Лос-Анджелесе был точной копией президентского Белого Дома. А потому Пола вполне подходила Мдивани в качестве жены.
Однако после того, как в кинематограф пришел звук, сильный польский акцент сделал дальнейшую карьеру актрисы в Голливуде невозможной, Сергей Мдивани с нею расстался. Да и финансовые дела Негри из-за кризиса 1929 года оставляли желать лучшего.
Сергей начал встречаться с другой, более успешной и, соответственно, состоятельной кинодивой — Глорией Свенсон…
* * *Русудан Мдивани внимательно следила за сердечными и финансовыми делами братьев. А на их свадьбах была почетной гостьей. Правда, сопровождал ее не Хосе Мария Серт, а отец, генерал Захарий Мдивани. Бывший комендант Батуми шутил, что он единственный в мире человек, получивший княжеский титул по наследству от своих детей.
Для самой Русудан княжеский титул, кажется, особой роли не сыграл. Хотя впервые переступив порог мастерской Серта, она все же представилась, как грузинская княжна. Но на испанского художника все равно впечатление произвело не это, а яркая красота Русудан.
Не знаю, почему женщины требуют всего того, что есть у мужчин. Ведь у женщин, среди прочего, есть мужчины.
Коко Шанель * * *Знакомство Руси и Серта было поначалу деловым — грузинка попросила художника стать ее учителем. Но очень скоро, как грустно замечала Мися Серт, «уроки искусства перешли в уроки любви».
По версии писателя Алекса Мэдсена, биографа Коко Шанель, целью визита Русудан Мдивани в дом Сертов был поиск студии. Мастерская самого Серта находилась на Монпарнасе неподалеку от «Отеля де Версаль», где жила Руся с отцом. Русудан восхищенно осмотрела рабочее пространство Хосе Мария и прошептала: «Как же это возможно — иметь так много места».
Серт тут же предложил Русудан часть своей мастерской. Девушка не стала отказываться от столь щедрого предложения. Каждый день она приходила на виллу «Сегюр», где работал испанец. И вскоре тот влюбился. Так, как «может влюбиться 50-летний мужчина в 20-летнюю девушку».
Уже после двух визитов Русудан в его мастерскую, Серт решил познакомить грузинку со своей женой, знаменитой Мисей. Мися сразу почувствовала, что муж увлекся Русудан не только как начинающей скульпторшей и моделью. Но ей самой юношеское очарование Мдивани показалось таким привлекательным, что она предложила княжне отправиться вместе с нею и Хосе Мария на отдых в Биарриц.
Там-то Мися и узнала истинную природу отношений мужа к Русе. Перебирая его вещи, Мися обнаружила письмо к Мдивани, в котором Серт объяснялся ей в любви. Мися не придумала ничего лучше, чем карандашом написать прямо на любовном послании супруга: «Это ошибка, ты любишь только меня!».
* * *Между тем отношения Руси и Серта стремительно развивались. Видя, что Хосе Мария не торопится делать выбор между ней и Мисей, Русудан решает уехать в Нью-Йорк, куда ее пригласил брат Алекс. Но в разлуке с Сертом она смогла выдержать только год.
В Париж Мдивани вернулась уже серьезно больной. Заботы о ее выздоровлении взяла на себя Мися Серт, которая ночи напролет проводила у постели возлюбленной своего мужа и внимательно следила, чтобы засыпающая Русудан не прожгла тлеющей в ее руке сигаретой простынь.
Во время этих ночных разговоров две соперницы стали ближайшими подругами. Руся даже призналась Мисе (созвучие их имен, по замечанию Серта, выглядело, словно благословление свыше), что в Нью-Йорке за ней ухаживал один миллионер, но она не смогла ответить отказом на мольбу Серта вернуться в Париж. Зато Русудан ответила отказом на признания в любви Сальвадора Дали, который был к ней неравнодушен.
Услышав это, Мися смирилась с положением дел. «Она была почти ребенок, а у нас с Сертом не было детей», — напишет она в своих мемуарах. Вряд ли Мися, для которой Хосе Мария был третьим мужем, не понимала, что Русудан положение приемного ребенка не удовлетворит.
Видя, что состояние здоровья Мдивани не улучшается, Мися договорилась с Коко Шанель, что та скажется больной и попросит Русудан сопровождать ее в швейцарский санаторий. Иначе ехать на лечение грузинка отказывалась.
Обман удался, и Коко с Русей укатили в Швейцарию. После, казалось, наступившего выздоровления Русудан Серты взяли ее с собой в Италию.
* * *Эта поездка стала для Миси последней в качестве супруги Хосе Мария. За время итальянских каникул сестра Русудан Нина, вышедшая замуж за известного адвоката Генри Хьюберика, подготовила необходимые бумаги для развода Хосе Мария и Миси.
Гражданский развод состоялся в Гааге. Но Мися оставалась церковной женой Серта, и в глубине души надеялась, что муж обязательно к ней вернется. А потому, словно нарочно, расхваливала Русю и даже помогала Хосе Мария выбирать обручальное кольцо и колье из рубинов в качестве свадебного подарка.
После того, как развод был официально оформлен, это событие было решено отметить в ресторане. За столиком собралась странная компания: пары Руси с Хосе Мария и ее сестры Нины с мужем, и одинокая Мися, которая признавалась, что чувствует себя на этом празднике то ли тещей, то ли свекровью.
Когда под конец ужина у Миси сдали нервы, и она скрылась в дамской комнате, утешать ее отправилась Русудан. Поцеловав рыдающую Мисю, она пообещала: «Мы всегда будем вместе и будем оба любить тебя. Ведь наше счастье оказалось возможным только благодаря тебе!». Первую ночь после развода Мися и Русудан провели в одной спальне.
По жизни они действительно шли втроем — Руся с Хосе Мария и Мися. Что дало повод парижским сплетникам говорить о «тройственном союзе». В одном из театров в те годы даже шла пьеса «Мария», в героях которой без труда узнавались Мися, Хосе Мария и Русудан. В пьесе была сцена, где все они, по воле драматурга, оказывались в одной постели.
Но странная компания не обращала на разговоры и слухи внимания. Они путешествовали и проводили почти все время вместе. Когда Шанель пыталась указать Мисе на ненормальность ситуации, та лишь отмахивалась: «Руся так любит моего Хосе Мария, что я тоже полюбила ее». Тем более, что согласно церковному браку Мися продолжала оставаться женой Серта.
Кажущуюся гармонию нарушило послание из церкви. Ничего не подозревающая Мися отправилась к архиепископу и узнала, что Хосе Мария подал прошение о развенчании. В своем письме художник сообщал, что женился на Мисе исключительно для того, чтобы иметь детей, а когда понял, что это невозможно, захотел развода.
