Сергей Капица - Мои воспоминания
Рано утром вместе с десятью отважными австралийцами мы отправились в пещеру. Я поздно понял, что поход-то серьезный, ребята оказались опытными спелеологами. Мы бесконечно спускались и поднимались по веревочным лестницам, пока не дошли до расселины, так называемой «шкуродерки», по которой надо было долго ползти на животе. Все благополучно пролезли, а я, как самый крупный, застрял. Ни вперед, ни назад. Постоянно казалось, что горы сейчас сожмут свои челюсти, и меня раздавит. В этих каменных объятиях я промучился два часа, пока двое ребят не растянули меня сразу в две стороны. Наконец с ободранной кожей и синяками выбрался. В общей сложности мы провели под землей 15 часов и уже к ночи вылезли на свежий воздух. Как оказалось позже, мы спустились на самое глубокое место в Австралии, и до нас это проделывалось лишь однажды.
Группа молодых спелеологовВ Австралии я не только попадал в экстремальные ситуации, но и занимался наукой. Однажды я поехал в Мельбурн, прочел там лекцию и уже шел садиться в самолет, чтобы возвращаться обратно в Сидней. Я иду по летному полю к самолету и слышу объявление: «Капица, вас просят обратиться к диспетчеру». Я пошел обратно к диспетчеру и спрашиваю, в чем дело. Вас, говорят, срочно просят связаться с советским посольством в Канберре.
В пещереВообще-то это нехороший сигнал, инстинкт мне подсказал, что что-то неладно. Но самолет уже отлетал, и я решил вернуться домой в Сидней, и уже оттуда позвонить в посольство. Была пятница, в понедельник я дозвонился до посольства и мне, не объясняя причин, велели приехать. Канберра расположена как раз посередине между Сиднеем и Мельбурном, полчаса лету. Я прилетел туда, и меня сразу направили к послу, который сказал, что пришла шифровка из Москвы, и мне велено продолжить командировку и ехать в Америку. Такой неожиданный ход.
Тут я вспомнил, что буквально накануне отъезда в Австралию я встретил вице-президента Академии наук Бориса Павловича Константинова[72]. Он возглавлял Физико-технический институт в Ленинграде и одновременно половину времени — как вице-президент Академии наук проводил в Москве, у него была квартира в нашем подъезде в доме на Ленинском проспекте. Мы были знакомы, он был ко мне расположен, часто приглашал к себе и я ему рассказывал о том, чем занимался. Мы столкнулись у лифта, он спросил, как обычно, что я делаю, и, услышав, что еду в Австралию, поинтересовался зачем? Я ответил, что еду читать лекции, а он и говорит: тебе надо в Америку ехать, а не в Австралию. А как раз за несколько дней до этого, мне пришло письмо с приглашением в Америку от Панофского[73]: «Мол, вы едете в Австралию, так заезжайте на обратном пути к нам». Примерно как «вы едете на Николину Гору, заезжайте к нам в Звенигород». Профессор Станфордского университета в Калифорнии, Панофский был директором одного из крупнейших в мире ускорителей, построенного в 1966 году. Создание этого ускорителя было прорывом в ускорительной технике, который надолго определил развитие этой области науки и техники, его длина 3 км, и стоил он больше ста миллионов долларов. Я рассказал о приглашении Константинову, и на этом мы расстались.
И вот такой неожиданный поворот, видимо, это был результат того разговора с Борисом Павловичем. Но ехать из Австралии в Америку — это нарушение всех директив. Тогда полагалось вернуться в Москву и оттуда уже можно было ехать куда-то еще. И я спросил, надо ли мне ехать в Москву? Посол говорит: «Нет, вы можете прямо лететь в Америку, но для этого вам нужна будет виза. У вас есть приглашение?» «Да, у меня есть письмо от Панофского, я взял его с собой». «Мы, — продолжал посол, — помочь вам с визой не можем, скорее помешаем, поэтому вы сами обращайтесь в американское консульство в Сиднее».
В. Панофский (в центре) и С. В. Емельянов в гостях у П. Л. Капицы в Москве. Снимает П. ДоттиАмериканский консул, к которому я пошел выхлопатывать визу, был сильно напуган, потому что только что случилось ЧП: дочь Сталина, Светлана Аллилуева осталась в Индии. Поэтому прежде чем дать мне визу, он долго консультировался с Вашингтоном. Но в результате визу я все же получил и улетел в Сан-Франциско.
Удивительно, что я смог переоформить билет, по которому должен был возвращаться в Москву, на другой, чтобы лететь из Сиднея в Америку, и из Америки уже в Москву. И с этим билетом безо всякой доплаты совершил кругосветное путешествие. Как это можно было тогда сделать, я сам не понимаю, но я это сделал. Я хотел еще по дороге провести день в Гонолулу, — там был отель, который стоил всего 7 долларов в сутки, — но в последнюю минуту я решил это не делать и прилетел прямо в Сан-Франциско.
В тот самый день, когда я улетал из Австралии, началась арабо-израильская война. Перед отлетом я поехал к нашему послу и спросил, стоит ли ехать сейчас в Америку. Он говорит: «Есть директивы центра. У вас есть виза? Значит, поезжайте».
В аэропорту меня встречал Панофский. Это исключительно интересный человек, выдающийся ученый. В первый раз я узнал о нем, когда вышел его курс электродинамики, написанный в лучших традициях общих курсов теории электричества. Мне он очень понравился, и я организовал публикацию перевода этой книги в СССР. Перевод сделал Володя Быков, который был тогда у меня в аспирантуре, а я был редактором. Курс вышел в издательстве «Мир», — это была моя первая встреча с этим издательством, в котором впоследствии выходил журнал «В мире науки».
Гленн Т. Сиборг, С. Капица, Ерл К. Хайд. Лаборатория Лоренса. Беркли. 1975 г.Панофский не раз приезжал в Советский союз. Как-то в Дубне была большая конференция по ускорителям, и он был главой американской делегации. Как обычно, конференция кончилась банкетом, который был устроен в городской столовой. После заседания все отправились в эту столовую. В главном зале столы были накрыты, а стулья стыдливо спрятаны за занавески. Был накрыт фуршет, тогда это было внове, все было очень парадно, вокруг бегали половые во фраках, про которых говорили, что они из половых и из органов.
Я как член оргкомитета пришел туда первым вместе с Панофским, который только что вел заключительное заседание. Дело было летом, жарко, он был без галстука, без пиджака, и сразу начал есть бутербродики, которые стояли на столе, и запивать минеральной водой — ничего более крепкого он в жизни не пил. Видя, что Панофский устал, я притащил ему из-за занавески стул, но едва он сел, подскочил один из главных официантов и стал буквально выдергивать стул из под него, заявляя, что тот нарушает протокол: «Это фуршет!» Я стал объяснять, что это профессор Панофский! — «Мало ли какие Панофские будут тут свой порядок устанавливать!» Тогда я сказал, что этот Панофский является советником Президента США по вопросам науки. Половой отскочил как ошпаренный и больше не появлялся. Потом все остальные тоже притащили стулья, так что «протокол» был полностью нарушен.
