Вадим Лейбовский - Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»
В этой реплике вратаря, конечно, нет ничего особенного, любой человек с ним согласился бы. Но были другие времена, и хотя свежи еще в памяти людей впечатления от XX съезда партии, шестая статья Конституции СССР действует, и до ее отмены еще целых тридцать лет.
Вскоре в Хилтоне Владимира вызвали на беседу к руководству. В комнате были Г. Качалин, М. Якушин, председатель федерации футбола страны В. Антипенок. И вратарь услышал такие слова: «К сожалению, ты снизил к себе требовательность, стал тренироваться спустя рукава…» Он был в полном недоумении. Он, не позволявший себе никаких дисциплинарных нарушений, уходивший с тренировки последним, выкладывался, работал самозабвенно. И вдруг услышать о себе такое! Он терялся в догадках: в чем дело?
На следующий день перед утренней тренировкой услышал установку: «В одних воротах Яшин, в других Беляев… Маслаченко будут разминать массажист, доктор и Озеров». В голове сразу высветилась мысль: «Значит, я уже не второй, а третий вратарь?»
До того дня в команде было два запасных игрока, которые выбивались из общего тренировочного процесса, оставались как бы самим себе предоставленными: торпедовец Леонид Островский и московский динамовец Генрих Федосов. И вот Федосова, начиная с этой тренировки, определили в основную обойму команды.
Федосов и Маслаченко были приятели. Вечером того же дня они вместе с Островским поплыли на лодке по озеру, и Владимир понял, что Генрих хочет сказать ему что-то доверительно, не для постороннего слуха. И тот действительно сказал:
— Попробую объяснить тебе, что у нас происходит. Когда мы вернемся в Москву, Лева тут же занеможет и уедет отдыхать. Но нам нужно продолжать чемпионат. С хорошим, боевым вратарем. Вот Беляева и решили приводить в порядок… — и добавил: — Какого хрена, говоря об американском фильме, ты при всех произнес такие слова!
В нашей подгруппе жребий свел команды Австрии, Англии и Бразилии. В таком порядке мы с ними и встретились. Сведя вничью матч с австрийцами, мы затем победили англичан. И проиграли бразильцам, пропустив два безответных мяча. На той игре впервые на поле вышел Игорь Нетто. Но это была его далеко не лучшая игра, сказались растренированность и дефицит игровой практики. В итоге мы с англичанами закончили игры в пульке с одинаковыми результатами, ввиду чего была назначена дополнительная встреча нашей и английской сборных, которую мы выиграли со счетом 1:0. (Итого, наша и английская сборные за одни сезон встретились четыре раза, ведь уже после мирового чемпионата осенью того же года в Лондоне состоялась еще одна встреча. В тот день вечную память о себе в сердцах английских болельщиков оставил Борис Кузнецов. Когда правый крайний англичан обошел его, тог развернулся и в отчаянном подкате пытался дотянуться до мяча. Но безуспешно. Зато вырвал немалый кусок великолепного газонного дерна стадиона Уэмбли. Однако вместо того чтобы броситься дальше преследовать своего подопечного, Кузнецов вернулся к образовавшейся ямке, положил в нее вырванный кусок и аккуратно утрамбовал. Стадион взорвался овациями. Такою здесь еще не видели.)
Игра на добивание
Победив англичан, мы вышли в четвертьфинал, где нам предстояла встреча с хозяевами чемпионата. И тогда, и теперь, спустя почти полвека, есть все основания утверждать, что наша команда даже в этом сильно ослабленном составе могла и должна была победить шведов, тем более что наши встречи традиционно были для нас успешными еще с петровских времен. Мы знали, как со шведами играть. Мы могли и должны были, если бы… Впрочем, это отдельная история, рассказ о которой сейчас и пойдет.
Итак, сборной СССР предстояло перебраться в Стокгольм, где после менее чем двухсуточного отдыха, выдавшегося после игры с английской сборной, нам предстояла встреча со шведами. По предыдущему году Владимир помнил, что путь по железной дороге от Гетеборга до Стокгольма занимает три с половиной часа. Кроме того, между этими городами регулярно ходил не менее комфортабельный автобус.
Но их решили отправить самолетом, сказав, что полет займет всего тридцать пять минут. Они прибыли в аэропорт, но в якобы предназначенном для команды самолете мест не нашлось. Наступало время обеда, но о нем почему-то речь не шла. Речь шла лишь о том, чтобы найти для команды самолет. Его в конце концов нашли, но весь коллектив в нем не помещался, не хватало кресел. Многих игроков усадили в хвостовой части на сумках и чемоданах. Кто- то выразил беспокойство по поводу балансировки этого маленького аппаратика с двумя моторами, но тот уже начал разбег. Самолетик разгонялся долго-долго, словно тужился, пытаясь оттолкнуться, пытаясь совладать с неумолимым земным притяжением.
И вот наконец ему это удалось. Все облегченно вздохнули, но не тут-то было, самое увлекательное еще только начиналось. Самолет повел себя так, будто в него налили не авиационное топливо, а популярный у простых советских людей портвейн «три семерки». Он то взмывал, то опускался и почти падал, летел попеременно то левым боком, то правым. Мужественные бойцы страны Советов трепетно ждали, что вот сейчас они станут переметаться к конечной цели вверх животами. В животах уже не урчало от голода, ибо все мысли были направлены на одно — на сохранение жизни, которая дается только раз и завершить которую хорошо бы не сейчас, а потом, во всяком случае, после игры со шведами. Впрочем, в этот час наши ребята вряд ли о шведах думали энергично.
В конце полета, длившегося два часа, членам сборной команды СССР вручили по одному бутерброду и пузырьку подслащенной воды.
Наконец сели. Подали автобус, он привез их в общежитие стокгольмского университета, которое отнюдь не напоминало отель «Хилтон» и которое с полным на то основанием можно было назвать знакомым до боли в ушах и желудке русским словом «общага». Итак, покинув гостиницу в Гетеборге рано утром, наша футбольная команда лишь поздним вечером добралась до ночного прибежища.
Завтра играть со шведами. Кое-как разместились. Долго решали, соображали, как накормить команду. Шведский стол не был предложен. Наконец нашли какого-то итальянца, подрабатывавшего в студенческой столовой. Он принес опять же бутерброды с водой. Завтра играть со шведами. В полночь команда погрузилась в тяжелый сон.
Ровно в шесть утра команда дружно проснулась, ибо содрогнулась земля. На улице ударили отбойные молотки дорожных рабочих. Футболисты попытались закрыть окна, но скоро поняли, что дышать стало нечем, а шума не убавилось. Играть со шведами — сегодня. Кто-то из наших игроков, высунувшись из окна, попытался договориться с рабочими с помощью всемирно понятной неформальной русской лексики. И не ошибся: его, кажется, поняли. И вот один из рабочих выпрямился, вздернул вверх вытянутую руку со сжатым кулаком и, улыбнувшись, воскликнул: «Руссия! Рот фронт!» После чего снова взялся за оружие. Больше команда не сомкнула глаз. До игры со шведами оставались считаные часы…
