Татьяна Лунгина - Вольф Мессинг — человек-загадка
«Что-то во мне сломалось, — сказал он. — Извините, но я не могу повторить эксперимент. Я потерял веру в себя и могу сильно обжечься...»
Если верить Баксу, то в феномене «огнеходцев» самую значительную роль играет психический настрой и связанное с ним психофизическое состояние организма. И в этом нет ничего абсурдного, поскольку доподлинно известны, например, многочисленные случаи, когда слова врача-гипнотизера способны были вызвать на теле загипнотизированного настоящие следы ожогов. А сколько примеров из опыта глубоко верующих людей! Многие десятки христиан, желая мысленно пройти путь страданий Иисуса Христа вплоть до распятия, потом обнаруживали на своих ладонях кровавые следы от гвоздей — стигмы.
Возможно, со временем физиологи узнают, каким образом человек способен наделить свой организм такими свойствами, каких он, по видимым признакам, от природы не получил.
Никакие чудеса мира не могут сравниться с тем, на что способен человеческий мозг. Он — источник мыслей гениев и творец божественного искусства, чьи плоды нетленным духом наполняют материальный мир. Но удивительно, что сам мозг, порождая чудесное, остается все еще тайной за семью замками, областью неведомой и таинственной.
Одно из величайших «достижений» мозга есть слово. Древнегреческий софист Георгий, славившийся мудрым красноречием, говорил: «Слово есть великий властелин, который, обладая весьма малым и совершенно незаметным телом, совершает чудеснейшие дела. Ибо оно может и страх изгнать, и печаль уничтожить, и радость вселить, и сострадание пробудить».
Глава 20
Что же я могу?
...Автобус грязь месит,
Автобус филармонии по лужам бежит.
На концерт к шахтерам едет Вольф Мессинг,
Наверное, без Мессинга они не могут прожить...
Тучи над дорогой залегли, нависли,
Едет Вольф Мессинг, спокойствием лучась.
Шахтерские подземные, подспудные мысли
Начнет он, будто семечки, щелкать сейчас...
Вольф Григорьевич процитировал мне этот отрывок из посвященного ему стихотворения поэта Роберта Рождественского и снова потянулся к своим треклятым папиросам.
А я, воспользовавшись паузой, стала припоминать свои собственные первые пробы пера, когда разрывалась между двух огней — медициной и журналистикой. Из этой попытки оседлать Пегаса так ничего и не получилось, но сейчас было к месту припомнить свои девичьи «идеи»:
У светлой мысли — чистый путь,
Ей нипочем преграда зла!
От сердца к сердцу не забудь
Ты перекинуть мост добра...
И подумалось: ведь как хорошо, что необычайный этот дар «перебрасывать» свои мысли другим, эта возможность дарована человеку, который способен «наводить мосты» между человеческими сердцами только во имя истины и добра. Не знаю, «слышал» ли тогда Вольф Григорьевич мои «подспудные» размышления. Только он продолжал так:
— Видишь, Роберт Рождественский говорит в стихотворении, будто я читаю чужие мысли... Так ли это на самом деле? Да, при известной натяжке можно определить это так, что я воспринимаю мысль другого человека. Но чаще всего я воспринимаю ее в виде схем-образов, обозначающих действие или определенное место.
Мой друг, писатель и журналист Михаил Васильев, с которым мне однажды пришлось прожить несколько дней на его подмосковной даче, тысячу раз задавал мне один и тот же вопрос:
— Скажите, Вольф Григорьевич, как это у вас получается? Как вы это делаете?
Я видел, что его, как и других, разбирает вовсе не праздное любопытство школьника, просящего раскрыть секрет карточного фокуса.
Помню, Васильев работал тогда над сбором материала для серии книг «Человек и Вселенная» и как раз над материалом для тонкой и щекотливой темы — «Человек наедине с собой». Весьма абстрактная и одновременно конкретная тема. И что я мог ответить — как ЭТО «делается»? И как назвать это «ЭТО»?! Я совсем не хочу напускать туману вокруг своего имени и способностей. Сколько уж я повторял, что и сам не склонен числить себя среди небожителей. Во всяком случае, «ЭТО» я не поднимаю выше других незаурядных способностей человека. Ведь сколько талантливых людей мы встречаем на каждом шагу! Приведу простой пример.
Представь себе, что ты очутилась в стране слепых. Ну, скажем, в той, которую нарисовал в одном из своих пессимистических рассказов Герберт Узллс. Либо в той, в которую перенес действие своей маленькой драмы Метерлинк (для нас эта фантастическая страна или остров не равнозначны человеческому бытию, они нужны для большей наглядности).
Итак, ты в этом мире слепых, где и не подозревают, что такое зрение, и ты там единственное зрячее существо. И дотошный популяризатор настойчиво допытывается у тебя:
— Неужели ты можешь знать о предметах, удаленных от тебя на десятки и сотни метров? Невероятно!.. Ну, расскажи, как это у тебя получается — видеть? Как ты «это» делаешь?
А теперь отвлекись от этих вопросов, столь прямолинейных, а потому и профанирующих серьезный подход к сложной проблеме. Отвлекись и сама попробуй ответить —действительно, как?
Вот в таком положении оказался и я перед вопросом моего друга. Но ты все-таки в лучшем положении. Ты сможешь объяснить своему собеседнику суть лучей, разъяснить, как работает глаз с его линзой-хрусталиком и дном, на которое проецируется изображение. То есть, ты сможешь объяснить то, что целая когорта ученых на основе многих тысяч опытов установила как непреложную истину. Ну, а если спрашивает меня житель страны слепых? Как ему передать то, что ему никогда не дано было испытать ни зрительным, ни чувственным, ни рассудочным опытом?..
Мне давно не терпелось спросить Мессинга о его встречах с другими телепатами и о том, как он оценивает их способности. Мне казалось, что в тот раз он сам подошел к этой теме. И когда я все-таки спросила первой, он заметно оживился.
— Конечно, конечно, Тайболе — встречался! Я же никогда не претендовал на свою уникальность. Монопольным правом можно обладать только на какое-то изобретение. Но я ничего не изобрел, я получил свои способности, как получают наследство. Вот только не знаю — от кого. Вероятно просто, что возможности телепатически контактировать с окружающими у меня выражены ярче, чем у других.
Я могу припомнить множество встреч с телепатами разных стран, которые в той или иной мере действительно обладали талантом воспринимать чувство, образ, мысль, иногда слово индуктора. Не мало повидал я и откровенных шарлатанов, обыкновенных мошенников, водивших публику за нос, прибегавших в своих обманах к примитивным «техническим» методам.
