Николай Левашов - Зеркало моей души.Том 2.Хорошо в стране американской жить...
Со многими пациентами, у кого в действительности не было денег, я работал бесплатно, а таких в Америке весьма много, так как для подавляющего большинства американцев 5 тысяч долларов является огромной суммой. Единственными условиями в таких ситуациях с моей стороны, было предоставление мне медицинских документов о состоянии здоровья до начала моей работы и в ходе оной, и разрешение использовать эти данные в случае необходимости в моих публичных выступлениях или публикациях. Я считал себя не вправе использовать истории болезней своих пациентов без их на то согласия. И кроме этого, я никогда не говорил людям, что я считаю их уже здоровыми, без того чтобы не послать их на медицинские тесты. И делал это я не потому, что не знал что говорить, а потому, что моё знание нельзя было предоставить в виде результатов медицинских тестов, к которым люди привыкли, и которым люди доверяли.
И кроме того, в Америке предостаточно своих «целителей», которые, в лучшем случае, не вредили своим пациентам, и к которым люди приходили со своими проблемами. А потом эти целители убеждали их, что они вылечили у них болезнь (ни), а медицинские тесты показывали, что ничего не изменилось. И после такого «опыта» и слухов мне было просто бессмысленно говорить нечто подобное, несмотря на то, что в моём случае болезни исчезали реально. Поэтому я и посылал своих пациентов в медицинские учреждения, чтобы не я, а сами врачи, на основании медицинских тестов, делали выводы о состоянии здоровья моих пациентов.
В мою задачу входило только в нужный момент процесса своей работы сказать, когда и какие медицинские тесты было бы неплохо пройти! Таким образом, никто не мог обвинить меня в том, что я им «лгу» о том, что они уже выздоровели. Такое заключение выдавали им врачи, имена которых я даже не знал, и, которые не знали ни меня, ни того, что я делаю. И поэтому не могли быть, даже при самой большой натяжке, моими «сообщниками» в деле «обманывания» бедных, доверчивых «аборигенов», как бы этого и не хотелось моим врагам. Подобной стратегии и тактики я придерживался всегда, и это было единственно правильным решением, особенно, если учесть, что врачи не могли понять происходящего с людьми, так как они, в большинстве случаев, даже не знали о том, что их пациенты посещают мои сеансы!
Так или иначе, молва обо мне передавалась из уст в уста. За все пятнадцать лет моего пребывания в США я никогда не помещал своей рекламы в средствах массовой информации. Очень многие говорили обо мне своим близким и знакомым, хотя было много и тех, кто никогда не говорил обо мне даже своим хорошим знакомым. Причиной подобного молчания некоторых были чисто коммерческие, если можно так сказать. Дело в том, что работающий американец, вне зависимости от состояния своего здоровья, будет всем говорить, что он здоров и у него всё прекрасно, даже если он болен неизлечимой болезнью. Связан такой обман с тем, что работающие на кого-то люди просто боятся, что если остальные узнают об их болезни (нях), то это может послужить причиной того, что они могут потерять работу. А для большинства потеря работы означает потерю дома, в котором живёт их семья, возможности оплачивать медицинскую страховку, без которой им просто невозможно получить медицинскую помощь. Именно поэтому многие работающие по найму предпочитали не распространяться о состоянии своего здоровья…
Особенно активным в моей живой рекламе в самом начале моей частной практики в США был англичанин Стив (Steven), который оказался очень чувствительным к моему воздействию. Он реагировал очень бурно на каждое движение моей руки, на каждое действие и очень открыто делился своим восприятием с другими. Он был в таком восторге оттого, что я делаю, что рассказывал об этом всем своим знакомым, которых у него было очень много. И очень многие, испытав на себе моё воздействие, приводили ко мне своих детей, родственников и знакомых. Так что, буквально в течение первой недели марта число моих пациентов возросло до десяти человек в день, а потом в течение другой недели — до пятнадцати-двадцати человек!
И хотя не все мне платили, но, тем не менее, более половины из моих пациентов платили мне за каждый сеанс пусть относительно небольшие деньги, но это давало возможность уже не зависеть, ни от кого финансово и не ограничивать себя практически ни в чём. Когда пациенты пошли «косяком», Светлане приходилось сидеть на своей табуретке с девяти часов утра до четырёх, а порой и дольше. Через каждые двадцать минут меня ждал новый пациент. Я старался назначать время максимально плотно и не заставлял людей ждать более пяти минут. Того же я требовал и от своих пациентов. Я уважал время своих пациентов, и требовал от них уважения моего… и мне удалось добиться того, что практически никто никогда не опаздывал. Конечно, не всё всегда зависело от самого человека, случались пробки на дорогах, ломались машины, но люди всегда звонили мне и сообщали о таких ситуациях, и я всегда старался найти для них «окошко», часто даже жертвуя на это время своего небольшого перерыва. Так что, очень быстро мне удалось организовать свою работу в оптимальном режиме, хотя этот режим со стороны и выглядел очень напряжённым.
Кто знаком с привычками американцев, тот поймёт, что это такое. Американцы никогда не славились своей пунктуальностью. И вина здесь не только в их собственной неорганизованности. Когда врач назначает человеку прийти к девяти часам утра, то, чаще всего, пациент увидит своего врача не раньше одиннадцати часов, и то, если повезёт! В Америке врачи считают, что пациент всегда должен их ждать, чтобы у них никогда не было простоя! А то, что человек вынужден ждать приёма врача по несколько часов, это практически никого из врачей не волновало. Главное для них было то, чтобы ни один час их рабочего времени не остался не оплаченным. Я никогда не любил, чтобы в ожидании меня скапливались толпы людей, так как считал это, в первую очередь, проявлением неуважения по отношению к этим людям. Но требовал и от людей уважение к моему собственному времени. За всё время моей частной практики в США только несколько раз мои пациенты пробовали проявить таким образом неуважение ко мне.
Помню один раз молодой мужчина договорился со мной по телефону о своём визите, я назначил ему день и время, когда я смогу его увидеть, и всё его устраивало. В назначенное время никто не появился, и никто даже не позвонил. Меня несколько удивило такое его поведение, но я подумал, что человек просто передумал и не посчитал нужным мне об этом сообщить. Мне было немного неприятно это, но я тут же забыл об этом человеке. Каково же было моё удивление, когда этот человек появился у меня через два дня и даже совсем в другое время, чем то, которое я ему назначил. И хотя в тот момент я не был занят, я отказался принять его. Я уточнил его имя, посмотрел в своё расписание и спросил его, помнит ли он о том, что он должен был прийти ко мне на приём два дня тому назад и совсем в другое время. Первоначально я предположил, что он всё просто перепутал, но он подтвердил мне, что он не забыл о назначенном мною дне и времени приёма, но «просто» у него не получилось, и он пришёл ко мне, когда у него это получилось.
