Галина Серебрякова - Маркс и Энгельс
Научный социализм, которому вместе с Марксом он положил начало, нашел в Энгельсе не только творца, но и бдительного воина. Видя, что одной бомбы, столь мощной, как «Критика Готской программы», оказалось недостаточно и сторонники предательства и сговора с врагами продолжают настаивать на своем, Энгельс послал новый снаряд, свое «Введение к брошюре «Гражданская война во Франции». В этой статье он разбивал сторонников суеверного почтения к государству и власть предержащим, которое оказалось присущим не только буржуазии, но и отдельным рабочим. Энгельс подчеркнул, что государство — эта машина для подавления одного класса другим и для демократической республики служит, по сути, тем же, чем и для монархии. Соединенные Штаты стали тому ярким примером. Там, по мнению Энгельса, банды политических спекулянтов, попеременно забирая государственную власть, эксплуатируют ее ради грязных целей самым бессовестным образом. Из слуг общества представители государственной власти превратились в повелителей народа.
Отступникам, надеявшимся на то, что буржуазное государство постепенно врастет в социализм, Энгельс противопоставил деятелей Парижской коммуны и созданное ими пролетарское государство.
«…рабочий класс… — писал он, — дабы не потерять снова своего только что завоеванного господства, должен, с одной стороны, устранить всю старую, доселе употреблявшуюся против него, машину угнетения, а с другой стороны, должен обеспечить себя против своих собственных депутатов и чиновников, объявляя их всех, без всякого исключения, сменяемыми в любое время».
Многочисленные товарищи по партии восторженно приветствовали выступления Энгельса, в то время как другие не скрывали своего раздражения. Это мало беспокоило Энгельса Он шутил, что подобные булавочные уколы не способны пронзить его хорошо дубленую выносливую кожу.
Под воздействием Энгельса на германском партийном съезде в Эрфурте Бебель отважно сразился с недругами и отразил их наскоки. Новая программа партии благодаря Энгельсу выгодно отличалась от прежней, но все же была не без изъяна, так как умалчивала о диктатуре пролетариата.
Рабочие Соединенных Штатов Америки прислали несколько тысяч долларов бастовавшим печатникам Германии. Интернациональный сбор помог французским пролетариям города Кармо добиться уступок от хозяев. Одиночество и обособленность рабочих навсегда кончились. Деяния I Интернационала, семена, брошенные им, густо взошли. Хотя французские поссибилисты, английские и бельгийские реформисты всячески пытались расколоть и повести за собой рабочее движение, им не удалось противостоять созыву II Международного социалистического конгресса.
Энгельс, зная, что политическая борьба, как бое сражение, может внезапно обернуться разрушительным бедствием, старался сберечь силу своего воинства и добыть ему победу.
Видя, как ловко оппортунисты срывают невыгодную для них международную встречу рабочих и стремятся, как это было в 1890 году, созвать свой особый съезд, Энгельс предложил слияние двух конгрессов на строго определенных условиях. Он был убежден, что колебания многих делегатов на таком форуме будут развеяны его единомышленниками. Энгельс отмечал, что если удастся объединиться, то на турнире идей и французские марксисты легко докажут ошибочность взглядов поссибилистов.
Когда слияние произошло, Энгельс решил собрать на предстоящем конгрессе как можно больше сторонников учения Маркса.
В марте 1891 года появилось первое воззвание о созыве конгресса в Брюсселе, на который приглашались все без исключения рабочие и социалистические партии, объединения и группы.
Второе вече нового Интернационала открылось в тихом, благонравном Брюсселе светлым августовским утром. Представители 15 стран, гости, журналисты не уместились в зале Народного дома. Пришлось перенести заседание в другое помещение. Руководитель французских поссибилистов Брусс не приехал, так как понял, что проиграл политическую игру, не явился из Англии и пронырливый Гайндман. Самой большой была делегация Бельгии, но ее руководители, желавшие правительственных реформ, а не революционной борьбы, так и не осмелились выступить.
Вместе с депутатами немецкой социал-демократии прибыл в Брюссель Фридрих Лесснер. От России не было ни марксистов, ни народовольцев. В докладе, присланном заболевшим и оставшимся поэтому в Женеве Плехановым, говорилось:
«Мы расчистили почву для научного социализма… Мы поставили себе в обязанность покрыть всю Россию сетью рабочих обществ… До того момента всякое представительство русской социал-демократии было бы фиктивно».
На следующий конгресс русские товарищи обязались прислать представителей пролетарских организаций своей родины.
Цель, поставленная Энгельсом перед единомышленниками, была четкой и ясной: конгресс, объединивший представителей различных рабочих организаций, должен дать отпор анархизму, остановить соглашательство, помочь профсоюзам и другим пролетарским обществам стать в ряды марксистов.
Жестокий спор возник из-за того, как следует относиться к милитаризму. Настаивая на тесном международном общении рабочих, Либкнехт пылко возгласил:
— Врагом немецких рабочих являются не французские рабочие, а немецкая буржуазия, врагом французских рабочих являются не немецкие и английские рабочие, а буржуазия их собственной страны.
Либкнехт предрек, что грядущая война будет губительна для всего мира и принесет неисчислимые бедствия.
— Пролетариат, который несет знамя культуры, должен позаботиться, чтобы помешать этому, — закончил он и тут же предложил заявить совместно, что только социалистический строй, уничтожив подавление человека человеком, сможет положить конец милитаризму и обеспечить мир.
Брюссельский конгресс, несмотря на некоторые теоретические и практические просчеты, порадовал Энгельса.
— И принципиально и тактически мы одержали победу, — сказал он друзьям.
Еще раз на деле сказалась могучая сила атакующего марксистского слова.
Следующий конгресс II Интернационала намечено было созвать в 1893 году Энгельс намеревался сам побывать на нем. Он рассчитывал к этому времени закончить в основном то, чему подчинял вот уже восемь лет распорядок всей своей жизни, — редактирование и подготовку к печати значительной части литературного наследства Маркса
В эту же пору Энгельса постигло еще одно большое горе — в Манчестере скончался от рака Карл Шорлеммер.
Шорлеммер принадлежал к поколению первых коммунистов, хотя был моложе Маркса и Энгельса. Если бы оптимизм, трудолюбие, глубокий ум и талант могли продлить человеческую жизнь, Шорлеммер жил бы более столетия. Только мучительный недуг смог изгнать его из научной лаборатории
