Куртис Кейт - Антуан де Сент-Экзюпери. Небесная птица с земной судьбой
«Авиабаза в Альгеро жила суровой военной жизнью, – вспоминает Фернан Марти, служивший там связистом и англо-французским переводчиком. – Темп жизни был очень нетороплив. Веселый как обычно, бреющийся когда хотел, в мешковатом комбинезоне и устаревшей французской летной фуражке, Сент-Экзюпери, казалось, наслаждался своим сардинским приключением». Крошечная комната, которую он занял на верхнем этаже (ее он любил называть своей голубятней), конечно, превратилась в образчик беспорядка, где деньги, рубашки, сигареты, вперемешку с книгами, валялись на кровати, стульях и даже на полу.
«Его платяной шкафчик, – вспоминает Жан Лельо, – был заполнен несколькими американскими, выгоревшими на солнце рубашками и брюками в довольно плачевном состоянии, но это его ничуть не волновало, так как он считал себя на каникулах. Однажды, перед отъездом в Алжир, он заметил, что локти на рукавах рубашки проносились, и из-за отсутствия чего-нибудь более подходящего мне пришлось их штопать степлером. Вид получился не очень элегантный, скорее этакий небрежно-беспечный, но Сент-Экзюпери только улыбнулся мне».
Первая такая поездка состоялась на следующий день после отъезда Филлипса (31 мая), когда Сент-Экзюпери поднялся на «лайтнинге» номер 63 (используемом в эскадрилье исключительно для тренировок и почтовых рейсов) и направился в Алжир с несколькими дюжинами омаров. Ему было строго предписано соблюдать высоту, лететь не слишком высоко, а то омары разорвутся, и не слишком низко, а то они протухнут от жары. После приземления в Мезон-Бланш он позвонил по телефону мадам Ги Моно, жене французского дипломата, работавшей в культурной секции комиссариата иностранных дел, предложив ей срочно приготовить майонез, поскольку он привез ей богатый улов омаров прямо из Сардинии.
Двумя днями позже Сент-Экс вернулся назад в Альгеро. Как счастлив он был! И писал об этом мадам Маст, «крестной матери» разведгруппы 2/33, как счастлив он был еще раз улететь подальше от «этой корзины с крабами или гадючника под названием Алжир… Я сбрил свою длинную седую бороду, которая, как меня убеждали шесть месяцев назад, запутается в рычагах управления…».
4 июня он вырвался в Вилласидро повидать своего друга Лионеля Шассена, а двумя днями позже вылетел на свое первое боевое задание – аэрофотосъемку множества определенных целей в регионе Марселя. Пожар левого двигателя вынудил его вернуться обратно, прежде чем он смог выйти в район поиска, и после того как он приземлился в Альгеро, было установлено, что огонь прожег огромное отверстие в кожухе двигателя. Тем вечером народ толпился у радио, чтобы услышать захватывающие новости о высадке союзников в Нормандии.
Плохая погода отменила все вылазки на следующий день; но в честь генерала Риньо и полковника Полифки, совершавших инспекционный облет, лейтенант Анри превзошел себя в кондитерском умении и испек пироги, но ядром банкета стали маленький молочный поросенок и картофельные чипсы с омарами и толстыми пластинами консервированного колбасного фарша. Банкет закончился, компания удалилась на почтительное расстояние, чтобы понаблюдать состязание в стрельбе между полковником Полифкой и майором де Сент-Экзюпери. Обошлось без несчастных случаев, а журнал дежурного по части за 7 июня дипломатично умалчивает о личности победителя, но добавляет, что вечер закончился «отдельными шокирующими карточными фокусами майора Сент-Экса».
Диета, возможно, казалась недостаточно разнообразной, а жилью недоставало роскоши, но в остальном их жизнь не была полна лишений. Прыжок в воду быстро освежал от перегрева, и Сент-Экзюпери под руководством лейтенанта Кора очень быстро освоил этот новый для него вид спорта. Лейтенант Кора также обнаружил, что самый легкий способ ловли рыбы состоял в использовании для этого небольших динамитных шашек.
Второй вылет Антуана состоялся 14 июня. Даже в условиях сплошной облачности Сент-Экзюпери сумел сделать снимки запрошенного региона Роде к северу от Альби. Он вылетел на следующий день снова, чтобы сфотографировать регион Тулузы, и уже в конце задания у него прекратилась подача кислорода.
17 июня едва-едва не случилось страшное несчастье. Компаньон Сент-Экса по рыбной ловле лейтенант Кора перевернулся на своем мотоцикле, пытаясь обогнать грузовик на узкой сардинской дороге. При нем было 400 фунтов динамита, который, к счастью, не сумел сдетонировать. Фернан Марти не терял времени даром, не брезгуя возможностью урвать хороший улов, и вскоре вся местность содрогалась от взрывов, и большие гейзеры поднимались из морских пучин. При виде взрывов нахлынули воспоминания, и, как отмечала запись в журнале части от 20 июня, тем вечером Сент-Экс рассказывал своим однополчанам «трепещущие истории об Испании 1937 года и действиях подрывников». Он также рассказал, как бедуины, спасшие их с Прево, когда они умирали от жажды в Ливийской пустыне, сначала вымочили чечевицу, сделали из нее пюре и вложили его в их выжженные солнцем рты, прежде чем дать им глоток воды. Вода могла просто уничтожить их пересохшие слизистые оболочки и убить их. Позже, обдумывая свой опыт, Сент-Экзюпери открыл, что в этом объяснение того странного эпизода в Ветхом Завете, где Исайя продает свое право первородства за «миску чечевичной похлебки». Яков, натолкнувшись на своего брата, умирающего от жажды в пустыне, вынуждает его отказаться от доли наследства в обмен на пюре из чечевицы, которое только и могло спасти его.
Следующим вечером группа американских офицеров была приглашена на банкет, где каждый восхитительно «кипел в масле» ночного воздуха, наполненного хриплым пением, до трех часов утра, когда Марти, превзойдя подрывников Мадрида, умчался в ночь, стреляя из пистолета.
Вторая успешная миссия Сент-Экзюпери состоялась 23 июня, когда, чтобы удостовериться в правильности полосного захвата фотографируемой цели, он многократно буквально утюжил обозначенную область, словно гладил холст. Хотя в журнале части не упоминается этот факт, но вполне возможно, что Сент-Экс предпринял еще одну прогулку в Алжир в конце месяца. Спустя несколько дней после своей воздушной разведки Сент-Экс пригласил доктора Пелисье и нескольких друзей на обед в Шатонеф (близ Алжира), где он пичкал компанию взволнованным рассказом с описанием своей самой последней вылазки. Когда Антуан пролетал над Авиньоном, рассказывал он им, то получил срочную команду по радио выйти на связь с руководителем полетов. По радио ему сообщили, что на перехват поднята пара немецких истребителей, но, включив форсаж и набирая на своем «лайтнинге» скорость, он сумел стряхнуть их с хвоста. «Я – декан всех пилотов в мире» – так с юмором величал он себя. На этот раз он взобрался на гребень волны, и больше не было разговоров о сломанном позвонке или раке.
