Морис Мендельсон - Марк Твен
В рассказе Твена об истории с Селлерсом есть немало выдумки. Автор «Жизни на Миссисипи» весьма вольно обращался с фактами. Богатое воображение заставило его «заострить» кое-какие ситуации, внести в образ Селлерса (да и в свой собственный) такие краски, каких в оригинале не было.
Заметку, которую Твен приписывает Селлерсу, тот в таком виде, в котором она была воспроизведена Сэмюелом Клеменсом, на самом деле не публиковал. Верно, что в газете «Тру Делта» от 7 мая 1859 года была напечатана заметка за подписью Айсайи Селлерса, в которой говорилось, в частности, что Миссисипи поднялась выше, чем когда бы то ни было с 1815 года. Но Сэмюел Клеменс воспроизвел ее с такими дополнениями, автором коих являлся он сам, что получилось нечто совсем другое. В частности, слова: «Для блага граждан Нового Орлеана сообщаю свое мнение…», которые Сэмюел Клеменс использовал в качестве трамплина для особенно злых насмешек, как оказывается, принадлежали отнюдь не Селлерсу.
Твен пишет в «Жизни на Миссисипи», что статья о Селлерсе была его первой газетной публикацией. На самом деле к этому времени он напечатал уже много газетных материалов.
Надо сказать, наконец, — и это важнее всего, — что необоснованно также утверждение Твена, содержащееся в «Жизни на Миссисипи», будто свой псевдоним «Марк Твен» он заимствовал у Селлерса.
Когда Селлерс умер, Сэмюел Клеменс был «новоиспеченным журналистом» и «конфисковал брошенный псевдоним старого речника»; так говорит писатель в своей книге о жизни на Миссисипи. В письме, посланном в газету «Дейли альта» в июне 1877 года, Твен тоже утверждает, что Марк Твен — это псевдоним капитана Айсайи Селлерса. «Он умер в 1863 году, и так как эта подпись ему не была больше нужна, я захватил ее, не спрашивая разрешения у останков владельца».
Американские исследователи творчества Твена не столь давно обратились к старым комплектам новоорлеанских газет и, к своему удивлению, обнаружили, что псевдонимом Марк Твен Селлерс никогда не пользовался. Вообще такой псевдоним в газетах того времени не найден.
По всей вероятности, этот знаменитый псевдоним ни у кого Сэмюелом Клеменсом заимствован не был и его придумал сам писатель. Известно, что выражение «марк твен» — «отметь два» — применяется речниками на Миссисипи для обозначения глубины фарватера в две морские сажени (двенадцать футов). Это достаточная глубина для прохождения самых больших речных судов. За несколько лет работы на Миссисипи лоцману Клеменсу пришлось, конечно, слышать слова «марк твен» тысячи раз, и это выражение глубоко врезалось в его память. Почему же он приписал свой псевдоним Селлерсу? Дать вполне обоснованный ответ пока невозможно. Напомним лишь, что в пародии Сэмюела Клеменса на статьи Селлерса упомянут сержант Фатом. Слово же «фатом» означает морскую сажень. Возможно, что имя Фатом через несколько лет трансформировалось в сознании Сэмюела Клеменса в термин «два фатома», означающий «две морские сажени», или «Марк Твен». В результате псевдоним Марк Твен был невольно приписан им Селлерсу, хотя сам Селлерс никогда себя ни Фатомом, ни Твеном не называл.
Любопытно, что фамилия старого лоцмана, которого Сэмюел Клеменс высмеял в одной из своих ранних пародий, увековечена в его крупных произведениях. Селлерсом Твен назвал героя двух своих романов: «Позолоченный век» и «Американский претендент».
Высказано предположение, что, кроме пародии на Селлерса, Твен опубликовал за годы работы лоцманом также серию из десяти писем, в которых высмеял военную службу. Письма эти появились в газете «Кресчент» как раз перед началом войны Севера и Юга. Сам Марк Твен никогда о них не упоминал. Но некоторые серьезные американские исследователи, специально изучавшие данную проблему, считают, что авторство Твена вызывает мало сомнений.
Юмористические письма, печатавшиеся в газете «Кресчент» в первые месяцы 1861 года, были подписаны комически претенциозно: Квинтус Куртиус Снодграсс. Фамилией Снодграсс Твен пользовался и раньше. Так, после отъезда из Киокука он послал в газету Ориона несколько писем, в которых возникает образ деревенщины Томаса Джефферсона Снодграсса. Юмор ранних «снодграссовских» писем Твена грубоват. Его глупый герой низводит большие исторические события до уровня неотесанного провинциала. Об убийстве Юлия Цезаря рассказывается, например, так: «Пришло, наконец, время снять мистера Цезаря с должности…» В театре вульгарный Снодграсс кладет ноги на перила. Найдя подброшенного ребенка, он собирается бросить «это проклятое создание в прорубь».
Новый Снодграсс, напротив, претендует на знакомство с культурой. Сэмюел Клеменс создает комический образ человека, стремящегося писать «элегантно», любящего пофилософствовать, склонного к риторике. Вполне возможно, что автор писем заимствовал имя Снодграсса и некоторые черты этого образа из диккенсовских «Записок Пиквикского клуба».
В письмах Снодграсса высмеивается военная муштра. Автор издевается, в частности, над существующими учебниками военного дела. Пародируя их, он заявляет, что настоящие солдаты должны свести «все повседневные жизненные функции» к системе движений, выполняемых быстро, рывками. Снодграсс не скрывает своего высокого мнения о самом себе, декларируя, например, что часть, к которой он принадлежал, удостоилась признания «только в результате личного хорошего поведения вашего друга, автора писем». Он дает многочисленные советы солдатам, применяя характерный для простонародной юмористической литературы прием комического преуменьшения. Так, Снодграсс предупреждает, что если солдат насадит своего соседа на штык, то это «может привести к неблагоприятным последствиям».
В некоторых отношениях Квинтус Куртиус Снодграсс ведет себя как человек глуповатый, но нередко он оказывается тонким наблюдателем и его высказывания исполнены сарказма. Изображая нарядно одетых офицеров, он дает понять, что солдаты могут не беспокоиться за этих красавцев. Ведь во время боевых схваток они всегда находятся «далеко в тылу», где им «решительно ничто не угрожает». С хитрой улыбкой Снодграсс выражает мысль, что в бою нужно заботиться не столько о жизни солдат, сколько об их одежде. Пусть уж солдаты одеваются попроще, ибо непростительно будет, если пули испортят хороший мундир.
Снодграсс весьма невысоко ценит военную славу. Он советует солдату прежде всего заботиться о «самом себе», о своей шкуре. Самые храбрые солдаты, издевательски говорит он, должны находиться в задних рядах, где они будут иметь возможность подталкивать штыками более робких, чтоб «спасти честь роты».
В письмах Твена не возникает даже мысли о благородстве дела, за которое воюют солдаты. Офицеры же вызывают у автора писем явное раздражение.
