Станислав Зарницкий - Чичерин
Временами у Залкинда опускались руки, когда он видел перед собой всю эту разношерстную публику, поступившую в НКИД по слишком легко данным рекомендациям. Со всей уверенностью можно было опираться только на рабочих, пришедших вместе с ним из Василеостровской партийной организации. «Это был, — писал впоследствии Залкинд, — необходимый элемент пролетарской дисциплины при довольно-таки разношерстном составе служащих молодого Наркоминдела, где были и беспартийные, и левые эсеры, и даже белогвардейские авантюристы. Несколько штук последних, пробравшихся к нам мне пришлось арестовывать собственноручно с браунингом в руках…»
Одним из первых дипломатических актов советского Наркомата по иностранным делам было предъявление английскому правительству требования об освобождении русских революционеров из заключения. 28 ноября 1917 года английский посол Бьюкенен записал в своем дневнике: «Я получил ноту… с требованием освобождения двух русских — Чичерина и Петрова, интернированных в Англии за пропаганду против войны, которую они, очевидно, вели среди наших рабочих. Русская дипломатия не потерпит, — заявляет нота, — чтобы двое ни в чем не повинных русских подданных находились в заключении в то время, как британские подданные, ведущие активную пропаганду в пользу контрреволюции, остаются безнаказанными».
Бьюкенен ответил, что содержание ноты он передаст в Лондон, однако не считает себя обязанным отвечать на нее. Тогда Советское правительство запретило выезд из России британских подданных до момента, пока не будет урегулирован вопрос о выезде русских подданных из Англии. Бьюкенену передали, что Чичерин назначается дипломатическим представителем в одну из стран Антанты. Посол продолжал упорствовать, но контрмеры Советского правительства уже начали действовать: ни одному британскому подданному виз на выезд с этого дня не выдавалось. Тем, кто уж очень возмущался, Залкинд отвечал:
— Для того чтобы выдать визу, нужно посоветоваться с Чичериным, но, к сожалению, Чичерин находится в Англии, нет Чичерина, нет и виз.
Бьюкенен начал нервничать, он уже был склонен считать аргументацию Советского правительства справедливой. «Если мы, — писал он 4 декабря 1917 года, — претендуем на право арестовывать русских за пацифистскую пропаганду в стране, желающей продолжать войну, то они имеют такое же право арестовывать британских подданных, продолжающих вести пропаганду в пользу войны в стране, желающей мира».
В конце концов английское правительство было вынуждено пойти на удовлетворение требования об освобождении узников Брикстонской тюрьмы. 3 января 1918 года Чичерин и Петров были освобождены.
Не мешкая, с первым же пароходом Георгий Васильевич покинул Англию. 7 января, получив разрешение Советского правительства, посол Бьюкенен покинул Петроград. В Англии он дал волю накопившейся злости и начал призывать страны Антанты к крестовому походу против большевиков.
В тот день, когда Бьюкенен пересекал границу Швеции, революционный Петроград встречал Чичерина. На Финляндском вокзале, лишь только он появился из вагона, раздались громкие приветственные крики. Он огляделся, сомнений быть не могло: огромная масса людей, собравшихся на перроне, встречала именно его, и никого другого. Люди с красными бантами и повязками на рукавах шинелей и потертых пальто приветствовали его. Он стоял, смущенно улыбаясь, подняв в знак приветствия руку над головой. Потом жал чьи-то руки, незнакомые люди обнимали его. Разве можно было выразить словами все, что он переживал в эти минуты?
В автомашине комиссариата по иностранным делам Чичерин ехал по красному Питеру. На грузовике следовала вооруженная охрана. Революция встречала одного из своих сыновей.
23 января 1918 года газета «Известия рабочих и крестьянских депутатов» сообщила: «Недавно вернулись из Англии в Россию русские эмигранты — тт. Чичерин и Петров, брошенные английским правительством в тюрьму как «вредные для королевства люди». Английское империалистическое правительство не могло, разумеется, равнодушно относиться к социалистической пропаганде, которую вели тов. Чичерин и тов. Петров среди английского пролетариата, ибо «социализм» последних не походил на патентованный социализм Ллойд Джорджей и Гендерсонов».
Чичерин надолго оставил о себе добрую память среди английских революционеров. С радостью они восприняли весть о его назначении на один из руководящих постов в Советском государстве. Напоминая в этой связи о той борьбе, которую английский пролетариат вел за освобождение русского революционера из тюрьмы, газета «Колл» с гордостью писала: «Мы полностью отдаем себе отчет, какой мы чести удостоены, участвуя в славном движении в России».
Глава вторая
ВЫИГРАТЬ СОЦИАЛИЗМ
Чичерин возвратился в город своей юности. Он любил его и мечтал о встрече с ним.
Петроград за короткое время неузнаваемо изменился. Попрятались в подворотни, притаились бывшие люди. В фешенебельных дворцах и дворянских особняках появился трудовой люд.
С первого дня прибытия на родину Чичерин целиком отдается работе. 21 января 1918 года Совнарком принимает решение направить его в НКИД с поручением немедленно принять необходимые меры для формирования внешнеполитического аппарата Советского государства. Учтено все: и его опыт работы в прежнем министерстве иностранных дел, и его высокая эрудиция, и его революционная страстность, дополняющая беззаветную преданность идеалам коммунизма. Уже через два дня, 23 января 1918 года он участвует в созванном после разгона Учредительного собрания III Всероссийском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Съезд открыл Свердлов. Волнение охватило Чичерина, когда оркестр моряков грянул гимн первого в мире пролетарского государства «Интернационал». Затем оркестр исполнил «Марсельезу». Едва отзвучала последняя строка, как председатель объявил:
— Слово предоставляется товарищу Чичерину, недавно прибывшему из Англии.
Георгий Васильевич совсем не ожидал, что он будет встречен шквалом аплодисментов. Не заметил он, что присутствовавшие на съезде в ничтожном количестве меньшевики демонстративно молчали и лишь бросали на него неприязненные взгляды.
В затихающем зале Чичерин начал свою первую съездовскую речь:
— Товарищи, пролетарско-крестьянское правительство России освободило меня и моих товарищей из тюрьмы, в которую нас бросили английские империалисты — руководители мировой реакции, руководители борьбы мирового империализма против социальной революции, поставленной историей на очередь дня. Английские империалисты, привыкшие за кулисами вершить судьбы народов, впервые встретили голос независимого пролетарского правительства и должны были склониться перед ясно выраженным требованием о нашем освобождении.
