Виктория Балашова - Шекспир
Известия об осаде Кале испанцами не застали ее врасплох. Город на севере Франции со страхом ожидал своей участи. Просто так отдать его испанцам Елизавета и не помышляла. Появился отличный шанс вернуть его в свои владения. На выручку осужденным был отправлен граф Эссекс. Он понимал, что это прекрасная возможность в очередной раз возвыситься в глазах королевы.
Соперников при дворе было немало. В первую очередь собственный друг Эссекса — граф Саутгемптон, флиртовавший одновременно и с королевой, и с его кузиной Элизабет. Отстоять Кале означало отстоять статус фаворита. А главное, таким образом можно было проложить путь к короне. Роберт Эссекс в глубине души, конечно, претендовал именно на трон, не более и не менее.
Возле Кале грохотали артиллерийские орудия испанского короля. Елизавета торопила Эссекса. Роберт собирал войско, готовясь переплыть через канал.
Будучи более расторопным, Филипп Второй бросил все силы на взятие города и опередил Эссекса, который даже не успел начать переправу. Елизавета в ярости велела распускать войско.
Роберт Эссекс вернулся в Лондон ни с чем. Его твердым намерением оставалось желание доказать Англии, что он чего-то стоит. Агрессивный настрой Испании играл ему на руку. Елизавета согласилась направить войска в сторону своего давнего противника. Но только в пару Эссексу на сей раз давался старый вояка адмирал Хоуард. Он должен был нападать на испанцев с моря, Эссекс — с суши.
— Ваше Величество, — одна из фрейлин подошла поближе, — не желаете ли отвлечься от мучающих вас государственных проблем.
— Отвлечься? — Елизавета надменно посмотрела на девушку. — Отвлечься от государственных дел невозможно, дорогая. Но тебе этого не понять. Хотя, впрочем, что бы ты мне предложила? Какое развлечение?
— Посмотреть спектакль. В Лондоне с большим успехом идут пьесы некоего Уильяма Шекспира. Исторические драмы особенно хороши. И особенно актуальны в настоящий момент.
Елизавета вдруг вспомнила, кто стоит перед ней. Элизабет Верной, кузина Эссекса. Неудивительно, что она пытается выгораживать брата. Провалив операцию по спасению Кале, он нынче старался реабилитироваться на территории Испании. Королева была уверена, что успех на сей раз ей обеспечит старый адмирал, а не молодой граф-выскочка, которого она и так не до конца простила после его тайной женитьбы.
— Актуальны? — переспросила королева. — Восхваляют твоего кузена? Или что?
— Нет, что вы. Я не имела в виду Роберта, — фрейлина густо покраснела.
— А кого ты имела в виду? — Елизавета посмотрела прямо в глаза девушки.
— Шекспира, автора пьес. Театр, в котором он играет, давал представления во многих домах. Например, у графа Саутгемптона. Все были в восторге.
— Хорошо, — Елизавета задумалась. Она всегда любила искусство. Музыка, театр, стихи — все это отвлекало от ежедневных забот и тревог. Почему бы и нет? Почему бы и не прислушаться к совету фрейлины, явно симпатизирующей некоему драматургу? — Пусть приезжают со своим спектаклем. Мне действительно не мешает развлечься.
Элизабет тут же отправила записку Уильяму: «Королева хочет вас видеть при дворе». Театр всполошился и начал готовиться к великой премьере. Специально в честь Эссекса Уильям дописал новую пьесу, которую начал незадолго до этого. «Король Джон» должен был восхвалять и королеву, и Эссекса одновременно. Шекспир, который не отошел еще от смерти сына, не стал долго думать над сюжетом, воздав должное и тому, и другому.
Пьеса прошла с успехом. Королева осталась довольна. После спектакля она велела привести к ней автора. Уильям, не веря в происходящее, подошел к Елизавете. Перед ним сидела пожилая женщина с высоким лбом, близорукими глазами и ярко-рыжими волосами, убранными в высокую прическу. Она была по-девичьи стройна и изящна.
«Если смотреть на королеву издалека, то она выглядит намного моложе своих лет», — подумал Уильям.
— Значит, это вы автор пьесы? — спросила королева немного усталым голосом, который, тем не менее, звучал громко и четко. — Неплохо. Что вы еще успели написать?
— Кроме пьес я пишу сонеты, — произнес Уильям внезапно севшим от волнения голосом, — несколько пьес и сонетов. Это, пожалуй, все.
— А вы скромны, — заметила королева, и ей понравилась стеснительность молодого драматурга, — прочтите ваши сонеты. Один-два хотя бы.
Уильям сосредоточился. Он пытался выбрать что-то достойное королевы, но от волнения память не выдавала ничего особенного или выдающегося. «Прочту то, что помню, — подумал он, — раз не могу быстро решить, что выбрать, прочту то, что первое приходит на ум».
Он откашлялся и начал читать. Недалеко от них стояла Элизабет. Уильям, читая, думал о ней, и эти мысли придавали строкам, которые он произносил, больше страсти и любви, чем было изначально в них вложено.
— Достаточно, — кивнула Елизавета, — пройдемте со мной, — и королева встала со своего кресла, махнув Уильяму рукой.
Он пошел за ней. Десятки глаз следили за его передвижением с завистью и непониманием. Драматург-выскочка, какой-то актеришка удостоился внимания самой королевы. Присутствовавших съедало любопытство: зачем королева позвала его за собой. Уильям и сам не знал, куда ведет его Елизавета. Он послушно шел за ней, не смея верить в происходящее.
— Проходите сюда. — Елизавета открыла дверь и вошла в спальню.
Уильям, едва держась на ногах от волнения, прошел вслед за ней.
— Мне понравились ваши сонеты, — произнесла Елизавета, обернувшись к Шекспиру, — вы могли бы посмотреть на мои стихотворения, поправить немного. То есть привести их в надлежащий вид. Я ведь королева, а не поэт. Мои стихи неидеальны.
— Что вы, — попытался, было возражать Уильям, — все, за что берется Ваше Величество, не может быть неидеальным.
— Не льстите, — перебила его Елизавета, — поправьте, что сочтете нужным. И прошу, не показывайте их никому. Я доверяю вам, уж не знаю почему. Но будьте достойны этого доверия.
— Конечно. Можете не сомневаться, — заверил ее горячо Уильям, — я сделаю все, что в моих силах. И ни одна живая душа не увидит ни строчки.
— Когда вы закончите работать над ними? — спросила Елизавета, доставая большую, покрытую золотом шкатулку.
— Мне достаточно и недели, — заверил Шекспир, — я начну читать прямо сегодня. Уверяю вас, это не займет много времени. Я искренне считаю, что если ваши стихи и требуют исправлений, то совсем немного.
— Ну что ж, держите все это у себя, — королева протянула ему пачку листков, испещренных мелким, аккуратным почерком, — я сама вызову вас снова к себе. Может быть, вы даже напишите специально для меня пьесу.
