Владимир Кукель - Правда о гибели Черноморского флота
Характерно то обстоятельство, что в указанном воззвании командующий флотом ни словом не обмолвился о том, какое из этих двух решений он лично считает правильным и сообразным с честью флота, - наоборот, из текста воззваний ясно было видно, что командующий, "демократически", всецело предоставляет решить вопрос самим массам и что он является лишь исполнителем их воли.
Около 1 часу дня командиры всех судов и представители команд опять собрались на "Воле".
Результат референдума указан автором правильно, кроме цифры за переход в Севастополь. На самом деле она была не больше 900, как указывает автор, а несколько больше 500{15}.
После выяснения результатов голосования командующий флотом заявил, что им были исключены все решения, кроме двух предложенных в воззвании, и потому он считает, что флот высказался за поход в Севастополь.
Тогда я, взяв слово, повторил вышеизложенные мною мотивы за уничтожение судов, указал, что 1000 воздержавшихся и голосовавших за "борьбу до последнего снаряда" - это и есть именно те, от которых можно было бы в крайнем случае ожидать сопротивление при уничтожении судов, сопротивление, в которое я вообще не верю. Ясно, что эти лица безусловно разбегутся, узнав об определенном приказании командующего топить флот - у них для этого времени достаточно. Кроме того, часть команд, высказавшихся за поход в Севастополь, присоединится к ним, и, таким образом, некому будет воспрепятствовать уничтожению кораблей, тем более что на флоте (как видно из голосования) имеется 450 человек матросов, которые решили, не считаясь ни с какими угрозами, принять участие в потоплении судов.
Вместе с тем я обращаю внимание, что поименное голосование дало в сумме немного более 2000 человек, вместо имевшегося ранее состава 3500 слишком моряков.
Из приводимых цифр видно, что почти 50% команд уже дезертировало к моменту настоящего собрания.
Опираясь на эти данные, я утверждаю, что фактически большинство высказалось за потопление судов, и это решение должно быть принято, тем более что для его выполнения потребуется очень небольшое число участников, имеющееся с избытком на лицо.
Меня горячо поддерживали: командир миноносца "Гаджибей" лейтенант В. Алексеев, командир миноносца "Лейтенант Шестаков" мичман Аненский, председатель судового комитета того же миноносца С. М. Лепетенко, командир миноносца "Сметливый" лейтенант Панфилов и представитель водного транспорта Кремлянский.
Тогда А. И. Тихменев заявил: "Повторяю, что флот высказался за поход в Севастополь, и я утверждаю это тяжелое решение в надежде, что флот по окончании войны все же будет нам возвращен. Требую безусловного исполнения всех моих приказаний, приказываю: сегодня принять провизию для похода, к вечеру закончить все расчеты с берегом и иметь пары на завтра, к 9 часам утра, после какового времени последует сигнал о выходе судов из гавани на рейд. Считаю заседание закрытым".
Тогда к командующему флотом А. И. Тихменеву, подошли: С. М. Лепетенко, лейтенант В. Алексеев, лейтенант Панфилов, мичман Аненский и я и заявили ему, что мы не считаем для себя возможным исполнить его, А. И. Тихменева, приказание о походе в Севастополь. Ничего не ответив, Тихменев повернулся и вышел из кают-компании "Воли", где происходило это собрание.
Отмечу, что Г. К. Граф сообщает, будто решения были приняты собранием, а мои, кстати приводимые в искаженном виде, предложения, якобы "категорически" были отвергнуты именно собранием.
На самом же деле оба собрания проходили под "диктатурой" А. И. Тихменева и кроме указанных мною заявлений и предложений никому не было дано возможности высказаться или вступить в прениях, и правильного голосования ни по одному вопросу не было.
Вот как у флота было вырвано А. И. Тихменевым и его советниками давно уже намеченное ими позорное решение.
Дальше, на той же 419 стр. мы читаем:
"Однако, к сожалению, появившийся в командах раскол уже не прекращался до самого конца. Ему очень способствовала позиция, занятая некоторыми офицерами со старшим лейтенантом В. А. Кукелем во главе. Кукель стал горячо агитировать против возвращения флота в Севастополь. В офицерской среде он проповедовал это под тем соусом, что ему якобы не позволяет идти в Севастополь его офицерская честь и достоинство. Повторяя все время красивые фразы, В. А. Кукель увлек за собой 5-6 молодых офицеров, поверивших искренности его убеждений, на самом же деле "достоинство старого офицера" не мешало Кукелю, переодеваясь матросом и в фуражке с черной лентой (а не в георгиевской-черноморской) с надписью "Керчь", пробираться в команды и агитировать за потопление судов уже на совершенно другой подкладке. Особенно он агитировал за это среди команд дредноутов".
Отметим начало выливания "ушатов грязи". Всему личному составу флота, бывшего в Севастополе и Новороссийске, отлично известно, что я вообще на митингах не выступал и никаких политических речей не произносил (а на них-то очевидно и намекает Г. К. Граф, говоря "о другой подкладке" моей агитации).
Митинг действительно выбрал делегацию, которая во главе с Кулиничем (опять с черной ленточкой) отправилась к дредноуту "Воля", собиравшемуся выходить из гавани.
Подойдя к "Воле", делегация изложила вахтенному начальнику (со стенки, так как на палубу она пущена не была) цель своего прихода и просила доложить о себе А. И. Тихменеву. Последний передал через того же вахтенного начальника, что всякие разговоры на эту тему бесцельны, его решение идти в Севастополь неизменно и "Воля" сейчас приступит к выходу на рейд. На этом прерывается история таинственной "черной ленточки", столько раз тревожившей совесть Н. Р. Гутана в те грозные исторические дни.
Дальше на 419 стр. находим:
"Позиция, занятая офицерами, пошедшими за В. А. Кукелем и явно вышедшими из повиновения командующему, не могла не усилить раскола в командах, в особенности на миноносцах. Почти половина судов, раньше хотевших идти в Севастополь, в последнюю минуту решила топиться".
Пожалуй, автору не стоит особенно скорбеть о таком неповиновении нескольких командиров своему командующему - военная история оправдывает не один случай неповиновения, когда оно вело к положительным для дела результатам.
На стр. 425 мы находим:
"К вечеру 15 июня (не 15, а 16 июня, у автора выше была ошибка в исходной хронологической дате, скобки мои. - В. К. ) на остальных миноносцах, главным образом на третьем, так называемом "Ушаковском дивизионе" ("Керчь", "Калиакрия", "Гаджибей" и "Фидониси"), все время шли сплошные митинги с участием разных посторонних лиц. На них особенно выделялся своими демагогическими выступлениями все тот же старший лейтенант В. А. Кукель".
