Виктор Фомин - Семь бед (рассказы)
Через три месяца похудевший после госпиталя Андрей сидел перед родными Игоря и Сергея, и, опустив глаза, бесцветным голосом рассказывал о том бое. Ему было плевать на секретность. Он говорил правду людям, которые имели право знать ее. Почти все в его рассказе было правдой. Почти все...
ДЕНЬ ЗА ТРИ
День войны, один из многих... Хотя что такое "много" на войне? Для кого-то это годы, сотни дней, для кого-то - десятки; для тех, кто сгорел в самолете или транспортной машине, не успев толком пересечь границу - даже не дни, а часы или минуты. Мгновения, за которые, как говорят, проходит перед глазами вся жизнь, все ее яркие события. Выражаясь казенным языком канцелярии - за каждый год войны начисляется три года трудового стажа. Но там, "за речкой", никто не говорил "год", говорили "день за три"...
***
Задача нашей группы состояла в следующем: установить на перевале отечественный пограничный охранный комплекс, запустить его и передать афганским пограничникам. Идея была хорошая: комплекс должен был помочь в борьбе с контрабандой оружия, наркотиками и прочей дрянью. Место для эксперимента тоже было выбрано удачно - вдалеке от населенных пунктов и больших дорог. Только не вышло. Наша группа быстро привлекла к себе внимание противника и оказалась втянутой в боевые действия, захватившие нас целиком. Мы находились на чужой земле, с непонятными нам законами, историей и языком общения. Все было не так, как дома. Даже элементарные укрытия - окоп и траншея - это не вырытые в податливой земле ямы, а многорядные колодцы и коридоры из мешков с песком, выложенные на не поддающейся взрывам скале.
Как-то рано утром я дежурил за связиста на аппаратуре поиска, дежурил потому, что наш единственный штатный связист погиб. А убили его примерно на двадцатый день нашей "маленькой войны". Дело в том, что на беду нам достались духи, прошедшие подготовку в каких-то зарубежных лагерях и потому хорошо знающие, что такое психологическая обработка противника. Поэтому, перед тем как обстрелять нас реактивными снарядами - РСами, они включали на нашей частоте радиоприема музыку - вальс из кинофильма "Мой ласковый и нежный зверь". Смолкают звуки вальса и летит первый снаряд. А надо сказать, что падающий на позицию РС ревет так непередаваемо жутко, что тот, кто его слышал хоть раз, не забудет этот звук до самой смерти. Благодаря простому, но действенному методу наш радист сошел с ума и однажды, во время простой перестрелки, кинулся вперед с криком "Ура!", за что и поплатился жизнью. Увы, на современное стрелковое оружие грудью бросаться нельзя - это равносильно самоубийству без всякого героизма.
К тому времени я сам наслушался этих вальсов совместно с РСами до легкого помешательства и в этот раз опять не удержался - заорал благим матом, сорвал с головы гарнитуру радиостанции, и, выскочив из дежурки, изогнулся в припадке мучительной рвоты. Ребятки мои кинулись по траншеям, наученные горьким опытом: если связист сбрендил - жди РСов по позиции. Урон от них был небольшой, но поберечься стоило. Хотя везло нам не только потому, что позиция была выбрана удачно - карниз скалы закрывал нас от прямого обзора и прицельного попадания РСов и прочей минно-взрывной дряни. Не жалея себя, нас прикрывали десантники из ДШББР (десантно-штурмовой бригады быстрого реагирования), в период редкого для них затишья делившие с нами патроны и питьевую воду, а в боевых операциях клавшие за нас свои головы, не щадя ни себя, ни врагов.
Когда кончился обстрел, меня как черт под руку толкнул: а сколько еще маяться с этими долбаными вальсами и ракетами? Может, сходить в "зеленку" да и передушить там всех, как кроликов? Почему-то о том, что нас самих там могут передушить быстрее, чем мы поймем, что это случилось, я тогда не думал. Просто взял двоих и рванул по обходной тропе к вероятному месту нахождения пусковой установки. Через полчаса бега мы достигли границы "зеленки", я оставил солдат, несмотря на их бурные протесты, на небольшом уступе у выхода с тропы, а сам, очертя голову и сжав автомат, полез к черту в зубы. Не зря афганские подобия лесов называют "зеленкой", никуда они не попали в сравнении с нашей тайгой - камней больше, чем деревьев. Хотя и там пришлось полазать вволю.
Искать иголку в стогу наверняка сложно, но если очень хотеть и примерно знать где, то получится. Так же вышло и со мной, но скорей всего просто повезло. Случайно я услышал духов раньше, чем сам на них напоролся. Припал к земле, прополз вперед и увидел веселую картину: сидят четыре паразита у пусковой и весело так треплются. Сначала перепугался я зверски и покрыл себя последними словами - это ж надо было удумать, полезть одному в "зеленку", тоже мне, супермен! Искал, нашел, ну молодец, теперь тебе легче? И как ноги будем уносить?
Но чем дольше я за ними наблюдал, тем больше злился, и злоба прогоняла страх. Эти субчики так уверовали в свою безнаказанность, что и не думали уносить ноги или заботиться о своей безопасности. Полежал я минут этак несколько, набрался наглости да и снял их всех одиночными выстрелами, благо сидели недалеко друг от друга. Всего один и успел огрызнуться длинной очередью из китайского АКМа, да и то высоко и в сторону. Как сидели, герои, так и полегли почти рядышком. Только стрелок сумел метнуться за пусковую, да у одного нервишки слабенькими оказались - успел шагов пять по открытому месту пробежать, даже карабин не схватил, так жить захотел. Полежал я минутку: тихо, только стонет трус недобитый, да еще один молча скребет пальцами по земле. Потом отполз по кругу в сторону, вскочил и бегом на поляну. Собрал оружие в кучку к пусковой, из автоматов и карабинов затворы вынул - с собой, ножом раненых добил. Привязал к пусковой три гранаты, к кольцу одной - линек подлиннее, поближе несработавший РС подкатил. Туда же аппаратуру связи, передатчик импортный, предварительно со злости прикладом по нему шарахнув, спрятался за валун и - полетели клочки по закоулочкам.
Как выбрался к своим, полуоглохший и отупевший, - не помню, пришел в себя от того, что из руки у меня гранату без кольца выкрутили. Пока ребята меня на позицию доставляли, слегка очухался, способность соображать вернулась и такой страх придавил, что волосы дыбом. Больше всего на свете я боялся в плен попасть: никому не хочется, чтоб тебя живого на куски рвали или жарили. А тут сам сунулся, двоих солдат чуть ли не на верную смерть потащил, ну не дурак ли? Приволокли меня в модуль, раздели, а я говорить не могу, только трясет всего крупной дрожью.
Через некоторое время прилетел вертолет с нашим "куратором", старшим лейтенантом Марчуком и отделением десантников. Я окончательно в себя пришел, переоделся и вышел навстречу. Долго и сбивчиво, совсем не по-военному, объяснял Марчуку, что произошло. Слушал он терпеливо и молча, потом подумал долгую минуту и врезал мне в челюсть так, что метра два я пролетел да еще пару-тройку кувыркался. Таким ударам только завидовать можно - мастер.
