Валерий Болдин - Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева
Если бы в мировой экономике главными были именно эти показатели, мы, видимо, могли сказать, что верно решаем поставленные задачи. Но время, достижения науки и техники, структурные сдвиги в экономике западных стран сыграли с нами роковую шутку. Если это представить графически, то СССР к 1980 году, как я говорил, должен быть в одной точке, где, как предполагалось, окажется и Америка, и мы к намеченной точке приблизились, но США и ряд других капиталистических государств оказались совсем в другой стороне. Они не стали гнаться за валовыми показателями, а используя разделение труда, даже сократили производство многих видов продукции, таких, как уголь, нефть, металл, цемент, покупая это все за рубежом. Зато мощно нарастили электронную и химическую промышленность, развили аэрокосмический комплекс, добились многих других технологических преимуществ, особенно в машиностроении, за счет чего свели на нет все наши старания, обеспечив себе одновременно снижение затрат, повышение эффективности экономики, использование ресурсосберегающих принципов производства.
Советский Союз вел глобальное наступление по всему фронту хозяйственного строительства, а США вырвались вперед за счет своеобразных выбросов протуберанцев, на острие которых были достижения науки. Мы оказались не просто в тяжелом экономическом положении с отраслями-монстрами, требующими все новых и новых вложений. Экономика оказалась в отрыве от научно-технического прогресса. Наша модель развития с точки зрения эффективности экономики была тупиковой ветвью. Тем самым ЦК КПСС, Совмином СССР, планирующими органами, учеными-экономистами была совершена ошибка стратегического характера. Даже понимая неэффективность выбранного пути, руководители экономики не нашли в себе смелости сломать действующий принцип, использовать опыт капиталистических государств. Из критической оценки прошлого опыта и возникла идея структурной перестройки экономики, изменения принципов планирования, перехода на рельсы научно-технического прогресса. Нужно было экстренно решать эти проблемы, одновременно ускорив и социально-экономическое развитие страны, повышение уровня жизни народа.
Это была одна из идей, заложенных в докладе. Намечались там и некоторые пути решения проблем, те методы, которые позволили бы исправить положение. Между прочим, уже тогда был предложен метод более активного использования рыночных механизмов. Надо сказать, что в дискуссиях на эту тему в группе «спичрайтеров» выявились расхождения. Осторожно к этой идее относился и М. С. Горбачев, которому многократно приводились аргументы в пользу того, что рынок, товарно-денежные отношения существуют и при социализме и игнорировать такой метод в условиях кризиса в экономике нельзя. Но слишком глубоко засели тогда в сознании многие догмы, чтобы было легко от них отказаться.
М. С. Горбачев еще хорошо помнил все перипетии, которые развернулись вокруг вопроса о рыночных механизмах в середине 60-х годов, и чем кончилось использование шиковских[1] методов. Он осторожничал. И его можно понять. Готовясь к новой должности, Горбачев, видимо, не хотел пугать тех, кто никогда не выговаривал слова «рынок» без бранных слов. А может быть, он действительно не знал этой проблемы и искренне верил, что развитой социализм уже не нуждается ни в каких рынках. Боюсь говорить здесь со всей определенностью, не зная точно, что созревало тогда в голове М. С. Горбачева, но полагаю, в отношении к рынку он исходил из многих вариантов, учитывая и свое будущее.
Доклад включал и другие концепции. Он опубликован и известен. Но вряд ли известны те трудности, которые возникли в связи с предстоящим выступлением М. С. Горбачева. Перед рассылкой документа секретарям ЦК, а такое правило тогда существовало и неизменно соблюдалось, М. С. Горбачев переговорил с К. У. Черненко. Константин Устинович, во-первых, встретил настороженно саму идею такого совещания, сказав, что в свое время был Пленум ЦК по этим вопросам и нет нужды их муссировать вновь. Но М. С. Горбачев был готов к такому повороту дела, ибо ему заранее стали известны аргументы, которые выдвигались окружением Черненко (а значит, и им самим) против выступления Горбачева на конференции. Михаил Сергеевич ответил тогда, что выполняет решения Пленума ЦК на этот счет, затем предложил, чтобы на конференции со вступительным словом выступил генсек. М. С. Горбачев умел уговаривать людей, тем более таких нестойких, как Черненко. Константин Устинович, насколько я его знал по работе в Верховном Совете СССР, а затем в ЦК КПСС, был неуверенным, колеблющимся человеком, который в глаза не любил или не мог отказывать.
Быстро сломался он и в данном случае, особенно когда речь зашла о его выступлении. Но на этом перипетии не кончились. Выступать Черненко, конечно, не мог, а направлять приветствие колебался. Кроме того, просмотрев доклад, к которому дали комментарии его помощники, он довольно откровенно высказался, что материал неудовлетворителен. В нем нет даже ссылки на выступление Черненко на сентябрьском (1983 года) Пленуме ЦК. Но и к этому Горбачев был готов. Он сказал, что считает необходимым цитировать Черненко не как бывшего руководителя идеологического фронта партии, а как нынешнего генсека. Были даны разъяснения и по некоторым другим позициям. Когда Горбачеву бывает что-то нужно, он выступает напористо, агрессивно и порой грубовато. Такой метод оказывается действенным, особенно с людьми деликатными, не хамоватыми. В общем стало ясно, что конференция состоится и выступать с докладом будет М. С. Горбачев. Он посмотрел замечания Константина Устиновича в тексте, попросил учесть некоторые из них, не носящие принципиального характера, и пошел на трибуну.
Многократно анализируя итоги этой конференции, ее содержательную сторону и внешний эффект, все больше прихожу к выводу, что она сыграла важную роль в судьбе Горбачева. Его заметила партийно-хозяйственная элита, причем заметила не только как агрария.
На трибуну поднялся моложавый, энергичный, по-своему симпатичный человек и произнес вполне квалифицированный доклад, в котором было немало свежих мыслей, намечалась большая перспектива.
Люди, а на конференции присутствовали главным образом творческие работники, наглядевшиеся на Брежнева, Андропова, Черненко, вдруг поняли, что есть новые молодые силы в руководстве партии, которые смогут изменить положение в стране. Велико было значение и философско-экономических концепций доклада, которые в будущем в той или иной мере были приняты на вооружение.
В целом аудитория с удовлетворением восприняла выступление. Хотя действовали силы, которые в ходе обсуждения доклада и позже в печати пытались исказить, приуменьшить его значение. Горбачев это хорошо запомнил и спустя годы продолжал перечислять имена людей и названия газет, которые не очень-то поддерживали его выступление в ту пору. Это отношение к докладу Горбачева определило судьбы многих идеологических работников, и некоторые из них, несмотря на все старания в будущем, не могли поправить ошибки. Горбачев не забывал обид и никогда никому не прощал промахов.
