Александр Половец - БП. Между прошлым и будущим. Книга вторая
– Я не представляю, как еще больше может усиливаться напряженность! Думаю, до выборов президента США отношения останутся в том же состоянии, как они сложились сегодня. А вот после выборов должен возникнуть какой-то персональный контакт на уровне руководителей стран – не только для того, чтобы улучшились отношения или чтобы был установлен стратегический баланс, но и в более частных вопросах. Например, я знаю, что вопрос о разрешении еврейской эмиграции из СССР был, в принципе, решен между Никсоном и Брежневым. Сейчас такого контакта нет, и поэтому нет никакого канала для персонального обсуждения каких-либо проблем.
– А кого вы лично хотели бы видеть будущим американским президентом?
– Я бы дал Рейгану еще четыре года. Мне кажется, он уже сделал для страны многое из того, что обещал, будучи кандидатом в президенты. И многое, что ему еще предстоит сделать, требует времени.
– Разрешите задать такой, сугубо личный вопрос: у вас были достаточно трудные периоды жизни после того, как вы перешли на Запад – вы об этом сами рассказывали. Не приходилось ли вам когда-нибудь, может быть, в один из таких периодов, пожалеть о сделанном вами шаге?
– Нет, об этом я никогда не жалел. Никогда. Единственно, о чем мне пришлось пожалеть – об отсутствии у меня адвоката в те дни, когда я подписывал с ЦРУ все эти, я бы сегодня сказал, идиотские бумаги.
– Они противоречили правам жителя США, правам американского гражданина, которым вы сегодня являетесь?
– Главное их противоречие Конституции заключается в том, что я не был представлен адвокатом, на что каждый гражданин имеет право при подписании каких-то соглашений или обязательств перед государственными учреждениями. Например, я не думаю, что с моей стороны было правильным согласиться на полную изоляцию от русской общины. Только сейчас я почувствовал себя частью русской эмиграции. И у меня появились друзья – русские, я часто встречаюсь с ними.
– Вы имеете в виду «старую» русскую эмиграцию, послереволюционную, с которой у вас может быть много общего, поскольку в массе своей именно эта «волна» – убежденные идейные противники коммунизма? Или «вторую волну», в значительной степени составленную из людей, случайно, волею обстоятельств в период Второй мировой войны оказавшихся выкинутыми за пределы родины? Или нашу, третью волну?
– Я не разделяю своих знакомых на эти волны; мои отношения с друзьями, их выбор строятся на персональной основе. И среди них есть представители всех волн эмиграции, включая армян.
– Вы ходите на русские фильмы? Вызывают ли они у вас какието ностальгические чувства?
– Да, я смотрел многие из тех, что показывали здесь. Вот совсем недавно я видел «Москва слезам не верит». Конечно же, я не остаюсь равнодушен к тому, что я вижу на экране в русских фильмах. Например, я любил собирать грибы в лесу… У нас была дача в Подлипках и потом недалеко от Москвы у Пироговского водохранилища. Там были великолепные леса, грибы – как же это забыть!
– А кроме сбора лесных грибов, чего здесь, по-вашему, не хватает?
– Меня несколько угнетает материализм американского общества. Я понимаю его истоки, но жить все время с этим довольно трудно. Друзей, конечно, здесь не хватает… Деньги – это еще не все. А многие американцы думают обратное, они полагают, что деньги – это главное в жизни… Поражает меня и система медицинского обслуживания.
Как-то, примерно полтора года назад, я провел в госпитале около 6-ти недель – и до недавних дней расплачивался за это, хотя у меня и была медицинская страховка: я еще оставался должен больнице 25 тысяч долларов! Но сейчас я, слава Богу, все выплатил – мне больше не звонят доктора, и не звонят из «коллекшен эйдженси».
– Остается радоваться за вас, что у вас была эта возможность выплатить такую сумму. Ну и наконец, что бы вы хотели в завершение нашей беседы сказать читателям «Панорамы»?
– По-моему, главная проблема в эмиграции – взаимопомощь, которой здесь порой очень не хватает. Я был все время один и ни на кого не рассчитывал. Но за последние два года я встретил многих и убедился в том, что когда эмигранты поселяются в Америке, они как бы выбирают свои собственные дороги, отдаляясь друг от друга. Эмигранты должны больше помогать друг другу, держаться вместе.
– В Америке существует концепция, называемая «мелтинг-пот» – плавильный котел, в котором, по мнению американцев, должны как бы переплавиться жизни всех новых жителей страны, влиться в русло общеамериканской жизни. Вам не кажется, что вы некоторым образом в противоречии с этим тезисом?
– Нисколько. По-моему, эта концепция была хороша много лет тому назад. А сейчас, сейчас эмигранты должны держаться вместе, наша община должна иметь собственное лицо. И еще очень важно – не подозревать своих друзей и знакомых в том, что они – «гебешники».
Я не согласен с мнением, бытующим среди некоторых американцев, да и порой среди наших земляков, что может быть десять процентов третьей эмиграции направлены сюда с какими-то заданиями, что они специально засланы. Это – типичный случай паранойи. Доверяйте друг другу!
Май 1984 г.
О конформизме, «благодетелях» и многом другом
Анатолий Павлович Федосеев
Анатолий Павлович Федосеев – это человек необычной судьбы: ученый, писатель, в прошлом директор крупной «оборонного значения» организации. Мыслитель. В 1971 году он был направлен в составе советской делегации на авиационную выставку в Париже. Принципиальные разногласия с методами и сущностью советской системы привели Федосеева к решению окончательно порвать с ней и остаться на Западе, посвятив всю свою жизнь борьбе с социализмом во всех его проявлениях.
Несколько лет Анатолий Павлович работал в Великобритании научным консультантом в оборонной промышленности. В конце 70-х годов были опубликованы его исследования системы социализма – «Западня» и «О новой России – альтернатива». Анатолий Павлович живет в Лондоне и продолжает заниматься активной публицистической работой. Его статьи о международном положении и советской внешней политике публиковались во многих органах русской прессы.
Виделись мы с ним неоднократно – и в Лондоне, и в США. И каждый раз после встречи с ним я вновь и вновь ощущал искреннюю симпатию и безграничное уважение к этому неординарному, мужественному и глубоко убежденному в конечном торжестве справедливости человеку. В один из его приездов в наши края мы провели с ним полный день, путешествуя по Лос-Анджелесу, я показывал ему город – не только те места нашего мегаполиса, куда обычно стремятся попасть туристы.
Конечно, мы побродили и по Голливудской «Аллее славы», наступая на вмонтированные в мостовую звёзды с именами «звёзд» кино, эстрады и музыки… Мы забирались на холмы над Голливудом – там где обсерватория, мы были в «Китайграде»… Но я показывал ему и неопрятных и часто нетрезвых бездомных на «скид-роу», расположившихся со своим скарбом на тротуарах рядом с ночлежками в даунтауне, – другой полюс нашего снобистского Беверли-Хиллз. Анатолия Павловича интересовало всё.
И только к концу дня, когда до его отъезда оставалось несколько часов – ночным рейсом он вылетал в Нью-Йорк, потом в программе Федосеева еще был Вашингтон, и уже оттуда в Лондон, домой, – мы сумели поговорить на «вольную тему». Первый мой вопрос, естественно, был о сбитом над СССР корейском пассажирском авиалайнере. Вот, что он ответил – здесь, и дальше я конспективно приведу свои вопросы и его ответы на них.
– Я знаю логику и тенденцию поведения советского режима по опыту моей собственной работы на «вершине» социалистической пирамиды, и потому я уверен, что варварское уничтожение мирного самолета с 269 пассажирами на борту есть преднамеренная, хорошо запланированная агрессивная провокация. Направлена она на достижение сразу нескольких целей: цель главная – подорвать престиж США в глазах друзей и союзников, изолировать Америку «морально-политически».
Очевидно, что правительство США не предпримет каких-либо действенных ответных мер. Я сомневаюсь, что Америка пойдет на разрыв дипломатических отношений или даже на аннулирование зерновой сделки с Москвой. Ну, а на дипломатическую болтовню и «гневное осуждение» Андропову и компании, естественно, начихать.
Сомнительно также, чтобы союзники США в Западной Европе и Юго-Восточной Азии единодушно поддержали бы торговый и экономический бойкот СССР. Скорее всего, Андропов рассчитывал на полную безнаказанность.
– Кажется, вы считаете, что приказ сбить корейский авиалайнер был отдан лично Андроповым?
– Я не сомневаюсь, что такое решение было принято только с согласия и, скорее всего, по прямому указанию Адропова. Ни один нижестоящий начальник не стал бы рисковать своей головой, приказывая уничтожить заведомо беззащитный самолет.
– Но ведь акт этот неминуемо приведет к падению престижа СССР…
