Ящик водки - Кох Альфред Рейнгольдович

– Да. Им нравится управлять государством, у них хорошо получается. Зачем же им за это платить зарплату? Я считаю, это глупо. Они сами найдут себе, где заработать. Раз они любят управлять государством.

– Скажи, а что еще было у нас в 2000 году? Чем ты занимался?

– Я? Я расплатился с долгами.

– А на хера ты в них влез?

– Ну как же! 98-й год меня заставил в них влезть.

– А, ну да, ты же потерял тогда двадцатку.

– Да. А потом расплатился с долгами. Еще я в 2000-м наслаждался свободой – у меня же дело было прекращено. Я слегонца начал уже поё…ывать Гуся. Ну, то есть я считал, что у меня жизнь удалась в 2000 году. У меня все плохое закончилось. Это был хороший год… А встретил я его, кстати, в Колорадо.

– Подожди, это Миллениум ты встречал?

– Да. Мы были в смокингах, нам выдали цилиндры, мы в них ходили. Было весело, мы катались на лыжах. У меня был такой номер, в котором даже сауна имелась. Это было очень круто.

– А у меня вот записано, как мы отмечали 23 Февраля в 2000-м. С тобой, кстати.

– А, в этом ресторане, что в Коммунистическом тупике!

– Это в другом году. А в тот раз – в ресторане «Суворов». Ну, ты понимаешь – русское оружие, то-се. Были еще у нас Жечков, Авен, Матецкий, Гринберг, Лукьянов, Гафин.

– Мне не понравилось, как мы тогда отметили.

– Как-то да, вяловато. Поговорили об умном и, не нажравшись, разбежались кто куда.

– А Коммунистический тупик, точно, был в другой раз. Мы в этом тупике с тобой и познакомились.

– Да нет же. В Лужках это произошло. Ты сидел пьяный, уронив голову на стол. А я туда приехал и говорю: «Здравствуйте, коллега!» Ты ответил: «А, вы тоже писатель?» Тонкая была шутка. В разгар дела писателей. А приехали мы в Лужки с Вовой Жечковым и потом двинули к нему на дачу. Причем меня там у него развлекло то, что в доме, таком богатом, просто шаром покати, никакой провизии абсолютно – кроме водки и черной икры.

– Ужас.

– Ни хлеба, ни сала, ни пива… Ни хера. Голяк. Икра и водка.

– Из этого и состоял ваш завтрак?

– Не, я как-то избежал водки в тот момент.

– Ну, ты сильный человек. Держишь себя в руках. Я бы на твоем месте и водки махнул. Она была холодная?

– Ну. Икра и водка – все из холодильника. Кстати, 2000-й – круглая дата. Конец света нам тогда не обещали? Как это бывает в подобных случаях.

– Обещали. До хера чего обе щали.

– Но разве ж от них дождешься чего-нибудь? Дурят народ только. Ни коммунизма, ни конца света…

– С этим уже закончили. Эта мулька уже не проходила к тому моменту, коммунизм уже был неинтересен.

– Еще в 2000-м у меня было такое мероприятие регулярное, как ходить в баню в одну такую закрытую. С Пелевиным. Он тогда был очень актуален. Еще я в Чили ездил в 2000 году. Я много тебе рассказывал.

– Ну про Чили я даже свой комментарий написал. [28]

– Хоть я там мало был, понял – это очень увлекательная страна.

– Хорошая, хорошая. Мне нравится. Она вот то, что называется зловещий урок.

– Чили – это такая тема… Тема колбасы. Если Россию представить себе в виде батона телячьей колбасы и ее порезать на… не знаю, как это по-русски, в русском многих нужных слов попросту нет (нам приходится обходиться без слов «дискретность», «фрустрация», «слайс» вот тот же или, допустим, элементарный cantab) – на слайсы, то Чили – это такой тонкий slice, от севера до юга. Там и тундра, и ледяные пустыни, и тропики, и как у нас тоже есть. И туда тоже, как в Россию, немцы ехали на службу.

– Ехали медведи на велосипеде, а за ними кот задом наперед. У меня сейчас сын очень любит этот мультик. Называется «Стихи Чуковского». Ему все время включают, и он смотрит. А за ним комарики на воздушном шарике. Едут и смеются, пряники грызут.

– А еще я в 2000-м выступил в роли фотомодели.

– Лиха беда начало.

– С Хайди Холлинджер я провел съемку.

– Она вроде в Канаду уехала? Как она, кстати, поживает? Все такая же?

– Нет. Уже очень умеренная. Так, значит, тогда она снимала альбом «Русские». И я у нее снялся по алфавиту на букву Р – репортер. И она издала этот альбом. Для потомков. А потом я придумал и другой сюжет. Помнишь, была реклама – «Надо чаще встречаться», и там люди пьют пиво? А Хай-ди была беременная как раз. Она с пузом, ну и я, значит, с пузом. Я привез в студию пива и такую кружку советскую пивную, налил… И мы стоим топлесс, уткнув живот в живот, и кружка пива в одном варианте в моей руке, в другой – в ее. И соответственно подпись: «Надо чаще встречаться». Тонкий, как ты понимаешь, юмор. И вот в тот момент, поскольку мы оба в кадре, надо, чтоб кто-то нажал кнопку. И тут как раз идет Костя Боровой. Я его прошу помочь, он жмет копку, как прохожий японский турист, и уходит. Каково же было мое удивление, когда, открывжурнал «Лица», я увидел эту карточку с подписью: фото Константина Борового. Ничего, да?

– Да, это хорошая история. Мне очень нравится.

– Еще я съездил в Испанию и был там на празднике рогоносцев. Как репортер, заметь. Посвящены торжества были как бы годовщине отмены права первой ночи.

– Ух ты, ебтить!

– Там это дело широко празднуют, особенно в деревнях. В Каталонии, во всяком случае. Значит, посреди деревни вкапывают в землю высоченный столб, и к нему прибиваются рога. Для красоты. А мужики там в костюмчиках народных, и на головах у некоторых рога же. Все там пляшут, бухают с утра, наливают прохожим, какие-то шашлыки жарят… Народное гулянье, все по-деревенски, запросто – люди из горла пьют, из таких особых чайничков стеклянных. И пляшут сардану. Очень сложный танец, там такой алгоритм движений, что чужому не понять. Потом они еще становятся в пирамиды, друг другу на плечи, в шесть этажей. Сейчас считается, что это просто непонятно откуда взявшаяся народная традиция, психотерапия и прочее, а на самом деле происхождение этой забавы знаешь какое? Крепость брали когда, так прислонялись к стене и лезли друг на друга. Шесть человек – это высота стандартной крепостной стены. Смысл праздника – стало быть, торжества в память отмены права первой брачной ночи. Не раз мы обращались к объяснению причин того, почему Россия такая вольная, а Европа такая законопослушная. Так как раз потому, что там тысячу лет сеньор имел всех невест, какие только были в его поместьях. И никуда не денешься: земля ведь вся поделена, куплена, кругом на ней крепости, дороги, полиция. Так что жениху приходилось терпеть и молчать в тряпочку. Мне именно там, в Каталонии, явилась эта великая мысль. А в России хорошо было, привольно – зарезал барина, заодно и невесту, и рванул на Дон. Поди плохо! Кроме всего прочего, там и рыбалка ломовая. Я в этой связи задумался: а почему бы нам тоже не устраивать какие-то праздники из этого ряда? Алик, как ты думаешь? У нас же тоже было право первой ночи. Барину как же не драть крепостных девок. В хвост, как говорится, и в гриву. Даже Александр Сергеич Пушкин в этом замечен. Даже некоторые имена известны. Некая была крепостная девица Феврония, с которой Пушкин развлекался. И она как-то его даже вдохновляла. Жаль, что тогда не было видео, может, нам, благодарным потомкам, достался бы компромат на поэта – что на твоего Скуратова… А вот еще в 2000-м был юбилей Пьехи.

– Я думаю, ей теперь 70, да?

– Ну, не девочка. Хотел бы ты быть бабой 70 лет?

– Нет. А ты?

– Нет.

– Почему? Что тебя смущает? Слово «баба» или слово «70 лет»?

– Да все вместе. И бабой…

– А хотел бы ты быть бабой в 20 лет?

– Нет. Мне кажется, что баба – при всем при том, что я такой либерал – ой, извини, я при тебе обещался не называть себя либералом, – мне кажется, что бабам все-таки тяжелей живется, безусловно.

– За это мы их и любим. То есть тебе бы не хотелось, чтобы в тебя кто-нибудь влюбился? Он бы тебя домогался, он бы за тобой ухаживал. Разве ты не хочешь испытать эти чувства? Тебе же никогда в жизни не придется испытать эти чувства.