Элизабет Эбботт - История куртизанок
Уже в самом начале исследования я обнаружила, что среди моих знакомых на удивление большое число женщин были или продолжают оставаться любовницами: Айрис Ноувелл, член моего книжного клуба, даже написала книгу «Горячий завтрак для воробьев» о своей жизни в качестве любовницы известного художника Гарольда Тауна. Другие женщины тоже признавались в любовных связях, хотя почти всегда делали это конфиденциально. И каждая говорила мне: «Вы можете использовать мою историю, только, пожалуйста, измените имя и подробности, по которым меня можно было бы узнать». Любовниц, как я поняла, огромное множество даже в сегодняшнем свободном обществе, где разводы не редкость, но, в отличие от Айрис, значительное их количество – даже, возможно, подавляющее большинство – склонно скрывать свои отношения, как прошлые, так и нынешние.
Поначалу я затруднялась определить, как могут быть связаны современные любовницы с их историческими предшественницами, но через некоторое время стали возникать параллели и вырисовываться черты сходства. Независимо от того, древняя она или современная, история каждой женщины уникальна, но в конечном итоге каждое повествование составляет плоть от плоти более широкого исторического контекста.
Этот контекст начинается с сожительства. Сожительство, во многих отношениях предшествующее отношениям любовников, развивалось как придаток к браку, ставший возможным, потому что почти повсеместно допускалась неверность мужчин. Обладание сожительницами позволяло мужьям не отказывать себе в интимных отношениях, которые хоть и считались внебрачными, но не преследовались по закону и были социально допустимы. Мужчины могли бахвалиться этими «другими» женщинами как символами престижа или богатства. Кроме того, они могли поручать им выполнение тех домашних работ, которыми обычно занимаются жены; действительно, сожительницы часто делали то же самое, что и жена их хозяина-любовника, выполняя при этом ее волю.
Как и египтянка Агарь, сожительницы нередко были рабынями, принадлежавшими либо своему любовнику, либо его жене. Их права и безопасность ограничивались. По мере развития обществ, в которых они жили, большинству сожительниц предоставлялась привилегия рожать своему хозяину детей, которых он мог объявлять законными наследниками. Для описания этой важной функции хорошо подходит емкое японское выражение «заимствованная утроба».
Сожительство также позволяло неженатому мужчине вступать в интимные отношения с занимавшими в обществе более низкое положение женщинами, на которых он не мог жениться по статусным соображениям. Как Аспазия Перикла или Долороза Блаженного Августина, такая женщина для своего любовника во всех отношениях могла быть – но не называться – женой: она вместе с ним шла по жизни, жила в его доме и рожала ему детей. В других случаях сожительницы служили лишь для сексуальных утех мужчин, которые не имели к ним ни привязанности, ни уважения.
Сожительство распалось как жизнеспособный институт в ходе модернизации обществ и отказа от образа жизни, который в настоящее время вызывает презрение как нечто постыдное и устаревшее. Современные женщины отрицают как сожительство, так и роль жены, при которой сожительство допустимо. Но супружеская неверность продолжает существовать, принимая форму отношений с любовницами. Такой переход произошел на гребне подъема Римской империи, когда ее привилегированная элита стала с презрением относиться к традициям, при которых женщины должны были строго придерживаться принципов непорочности и повиновения. Вызывающе дерзкие аристократки, подражая мужьям, заводили себе любовников, становясь любовницами похотливых холостяков или неверных мужей других женщин. А когда Китай стал эгалитарным коммунистическим обществом, где ранее процветавшее сожительство было запрещено законом, состоятельные мужчины, которые не могли себе больше позволить иметь сожительниц, стали вместо них заводить любовниц. В отличие от сожительниц, любовницы редко жили под одной крышей с любовниками. Действительно, совместная жизнь является важной чертой, отличающей сожительницу от любовницы; любовницы редко живут вместе с любовниками, более того, жизнь вместе очень часто приводит к возникновению у любовников проблем, отсутствующих при раздельном проживании. Общество терзало Мариан Эванс за сожительство с ее женатым любовником Джорджем Льюисом, а церковь наказала графиню Терезу Гвиччиоли за то, что она недолго жила в доме Байрона. Даже придворных любовниц их царственные или аристократические любовники, почти все из которых состояли в браке и должны были соблюдать видимость семейных отношений с супругами, селили рядом, но не вместе с собой.
Менее формальная природа отношений любовников с любовницами подтверждается тем, что они крайне редко проживают совместно. Тем не менее любовниц объединяют многие общие характеристики и приобретенный опыт. Общим знаменателем здесь, конечно, являются интимные отношения. Они играют очень большую роль в жизни любовницы, причем – в отличие от жены, которая должна исполнять супружеский долг, но при этом ей не обязательно достигать высот совершенства в искусстве плотской любви, – она понимает: в том, что касается сохранения привязанности к ней мужчины, значение интима переоценить невозможно. Тех из них, кто не достигает в сексе подлинной виртуозности, часто мучает страх потери любовников.
Вместе с тем полноценные интимные отношения могут привести к беременности, а это нежелательный результат, поскольку беременная любовница часто получает отставку, и ей приходится в одиночку справляться с воспитанием своего нежеланного незаконнорожденного ребенка. До самого последнего времени, когда в результате юридических реформ были утверждены равноправные и учитывающие интересы ребенка юридические нормы, а достижения науки позволили безошибочно определять отцовство по анализу ДНК, беременность часто была ужасным и трагичным следствием отношений, в которых состояла любовница.
На втором месте после «секса» в лексиконе любовниц значится слово «любовь». Исторически для сексуальных союзов мужчины обычно выбирали молодых и привлекательных женщин, в которых нередко влюблялись. Однако на протяжении большей части исторического развития человеческого общества не придавалось большого значения романтической любви. Скорее это чувство считалось недопустимым, его опасались рассматривать в качестве серьезного основания для заключения брака; существовало мнение, что романтическая любовь нередко ведет к разрушению прочных и стабильных отношений. Лишь в последние два столетия ее стали рассматривать как желательное для заключения брака обстоятельство. Вследствие этого даже безумно влюбленные мужчины легко утрачивали интерес к любовнице, которая могла им показаться чересчур требовательной или ревнивой либо в чем-то проигрывала по сравнению с новой соперницей.
