М. Загребельный - Эдуард Лимонов
Довлатов назвал Лимонова нигилистом. Нигилизм – разрушительная сила и прогрессирует, как и все остальные разрушительные силы – например оружие. Ракета с ядерной боеголовкой существенно отличается от артиллерийского орудия времен Крымской войны. Почему бы и Лимонову не отличаться столь же существенно от Базарова или его реальных прототипов?»
Предисловие к «Книге мертвых» открывается так: «Я начинаю эту книгу в отвратительный дождливый день 29 июня 2000 года». В печать она подписана 29 августа. Восемнадцать печатных листов. По семь-восемь машинописных страниц в день на круг, а еще нацболами руководить надо. Трудоголик – если не лукавит, предисловия обычно пишутся, когда основной текст готов…»
«Книгу мертвых» писатель написал во время работы над еще одним произведением для «Лимбус Пресс». С апреля 2000 года он пишет новую книгу-портрет «Охота на Быкова: расследование Эдуарда Лимонова». Много времени проводит в Красноярском крае. В январе 2001 года сдает набранную рукопись представителю издательства. Автор двадцати семи книг, из них только одна – портрет, портрет Жириновского, изучил биографию Анатолия Быкова. Посещает город его детства, Назарово. Рядом с деревенькой в первые пятилетки разведали угольный пласт, обустроили две зоны, мужскую и женскую. В начале пятидесятых заключенные возвели Дом культуры. К 1961 году деревеньку переводят в разряд города. С памятником Ленину, зданиями для работников партийных и советских аппаратов, гостиницей «Заря» напротив, на центральной площади.
В зэковском городе в шестидесятом появляется на свет Анатолий – четвертый ребенок в семье уборщицы и разнорабочего. Его характер закалился в боях сплоченных уличной романтикой дружин, племен – защитников своих микрородин: Центр, Вокзал, Лебяжка, Малая, Нахаловка. Предводители, главари, вожди боевых отрядов, имена которым заменяли клички, как правило, побывали в заключении, а то и не раз. Назаровское мужание Быкова схоже с харьковским опытом писателя, тамошними микрородинами: Салтовка, Тюринка, Журавлевка, Плехановка. Собирая материалы, расспрашивая очевидцев юношества Быкова, ловит себя на мысли, что время замерзло, вокруг стоят болотом пятидесятые годы.
Вечная мерзлота устоев социалистического общежития. На пороге двадцать первого века он выглянул в окно гостиницы «Заря» и увидел Толю Быкова. Молодой парень в куртке, кроссовках, тренировочных штанах, и женщина в ватном пальто и сером пуховом платке образца пятидесятых. Так когда-то Толик с мамой, тетей Юлей шел в школу. Школа полудеревенского города, воплощения советской цивилизации, стандартного бедного ее варианта, все окружение, и в шестидесятые и в семидесятые дублировали харьковские пятидесятые, которые пережил Эд Савенко. Возможно, в социальном смысле Россия не покидала пятидесятые, живя в них и повторяясь в каждом поколении? А Украина?
В Красноярском крае сидели Ленин, Сталин, Свердлов, Дзержинский. Не избежал тюрем, «Лефортово» и уроженец края Быков. Легендарный предприниматель девяностых. К Быкову вскоре присоединится в «Лефортово» и его биограф. Не за горами хижина в снегах. И вслед за Быковым писатель становится узником. Ведь его давно разрабатывают те, «кому следует». А тут появляется шанс лихо закрутить сюжет. Как Быков, так и писатель принадлежат истории. Разыгрывается судьба архетипа. Лимонов расследовал драму с героем по имени Быков. И своим появлением создал дополнительную побочную сюжетную линию. Налицо заговор, смычка криминальных денег и радикалов.
Большой брат бдит. Находит связи за кордоном. Весной 1994 года в парижской газете «Minute» писатель познакомился с полковником Денаром, легендарным солдатом удачи. В феврале 2001 года с оказией передал тому газету «Лимонка», журнал со статьей о Денаре и письмо с приглашением на международную конференцию по предотвращению региональных конфликтов. Французского приятеля писателя обыскивают в Шереметьево и изымают крамолу, вещдоки. Цепочка заговорщиков тянется от Красноярска до Коморских островов. Не замкнулась. В конце февраля садится на поезд до Ростова-на-Дону и появляется в штабе Северо-Кавказского военного округа, где долго беседует с самим командующим генералом Трошевым. Выдвигается к границе с Казахстаном.
А если потом решит нагрянуть в Севастополь и возглавить восстание на Черноморском флоте Украины, приняв командование фрегатом «Гетман Сагайдачный»? И во главе флотилии в составе фрегата и корвета «Луцк» закрутит сюжет для второй серии «Броненосца “Потемкин”»? Да что там большие флотские сраженья! В 1977 году Бобу Денару траулера хватило, чтобы высадиться на Коморских островах и совершить переворот. Главное, не забыть это должным образом отметить, как Денар, который на Коморах после победного рапорта вверенных ему наемников достал из трюма боевого траулера 24 бутылочки «Дом Периньон». Не ведомо было следователям, что еще в Харькове милом пытались загулявшие после просмотра боевика с Аленом Делоном Эд и Генка проникнуть на борт транспортного самолета.
Писатель полагает, что «Охота на Быкова» – пророческая книга. Он раскрыл в ней репетицию охоты на «Юкос». В «Дневнике неудачника» Парамонов нашел реинкарнацию Юрия Олеши, реминисценции Хлебникова и уподобил Эдуарда Лимонова Горькому и Маяковскому вместе взятым. Книга-портрет Быкова подвела итог десятилетию правления новой буржуазии. Для меня у Горького Клим Самгин стал могильщиком царской России. У Эдуарда Лимонова новые буржуа – могильщиками Советского Союза. Советского общества, которое после 1991 года растерялось и утратило критерии существования, лишилось моральных норм и правил, превратилось в кошмар и бедлам. Книга-портрет Быкова разоблачает в олигархах ссучившихся вороватых новых буржуа, которые даже боятся признаться, что катаются с президентами на лыжах, и лгут, что лежат в это время на больничной койке.
Алтай. «Лефортово». Саратов. Энгельс. «Торжество метафизики». 2001–2003
В апреле 2001 года Эдуарда Лимонова арестовали недалеко от российско-казахстанской границы в селе Банное Алтайского края. 1 апреля по телевизору в барнаульской гостинице он увидел арест Слободана Милошевича. Вспомнил свою встречу с Милошевичем в 1992 году. Подумал, что вот-вот придут и за ним. И пойдет вождь НБП путем зэка. Такое слово придумал Троцкий для заключенных красноармейцев из Трудармии. А хитромудрый Анастас Микоян облагозвучил в «заключенных-каналоармейцев» при строительстве Беломорканала.
В горной избушке, куда 7 апреля за писателем и его молодыми соратниками пришли два взвода фээсбэшников, ему уже приходилось останавливаться в сентябре 2000 года. Тогда в изорванной брошюрке «Рыбы» прочел, что самым трудным у родившихся в первую декаду под знаком Рыб надо ожидать пятьдесят восьмой год жизни. Ощутил тревогу. Ему пятьдесят семь. Вспомнил брошюрку «Рыбы» во время ареста в первые месяцы своих пятидесяти восьми.
