Ги Бретон - Наполеон и Мария-Луиза
Это письмо было выслушало с большим волнением.
Следовало ли подчиниться воле императора, которую он высказал семь недель тому назад? Некоторые члены Совета стали умолять императрицу не обращать на письмо внимания и остаться с парижанами.
Тогда Жозеф попросил всех замолчать и прочел другое письмо Наполеона, которое было датировано 16 марта.
В нем император, в частности, написал:
«…Если неприятель двинется на Париж с такими силами, противостоять которым не будет никакой возможности, отправьте на Луару регентшу и моего сына… Помните о том, что я предпочел бы, чтобы она бросилась в Сену, нежели попала бы в руки врагов Франции…»
На сей раз всем пришлось подчиниться.
В полночь, когда заплаканная императрица начала укладывать чемоданы, Талейран весело заявил своим приятелям:
– Ну вот, все это и кончилось!
Затем он сел в карету и уехал к себе ждать момента, когда он сможет преклонить колени перед Людовиком XVIII…
Всю ночь дворец бурлил. Казна, торжественные одеяния и самые ценные вещи были погружены на телеги, которые должны были следовать за каретой императрицы.
В восемь часов утра, когда повозки выстроились перед павильоном Флоры, по Парижу пронесся слух о том, что Мария-Луиза собралась уезжать из города.
Зеваки помчались на площадь Карузель.
Но императрица, продолжая надеяться на прибытие Наполеона, медлила с отъездом. Наконец, в десять утра, стало ясно, что надо садиться в карету: казаки были уже в Клиши…
Мария-Луиза пошла за сыном.
Понимал ли этот трехлетний ребенок, что теряет империю? Он ухватился за кроватку и начал кричать:
– Не хочу ехать в Рамбуйе! Это – плохой замок! Останемся лучше здесь! Я не хочу уезжать из этого дома!..
Дежурный шталмейстер господин де Канизи взял его на руки. Но король Римский начал цепляться за стулья, за двери, за поручни лестницы.
– Не хочу уезжать! – кричал он. – Поскольку Папы нет, я здесь хозяин!
Наконец его усадили в карету к матери, и кортеж тронулся.
И народ с удивлением увидал, как по булыжникам мостовой затряслась карета для помазания государей…
Империя рушилась.
Пока Мария-Луиза катила в направлении Рамбуйе, охваченный страхом Жозеф бежал, предоставив маршалам право начать переговоры с неприятелем. 31 марта была подписана капитуляция. Впервые со времен Столетней войны Парижу суждено было испытать позор оккупации…
В тот самый момент, когда казаки готовились промаршировать по Елисейским Полям, Наполеон, ничего об этом не зная, скакал к Парижу.
В Кур-де-Франс, неподалеку от Жювизи, он повстречал генерала Бельяра, который вел отряд кавалерии в Фонтенбло. Это перемещение войск встревожило императора. Он остановил карету.
– Эй, Бельяр, что это значит? Почему вы здесь с вашей кавалерией? Где неприятель?
– У ворот Парижа, сир.
– А армия?
– Следует за мной.
– А кто же защищает Париж?
– Он покинут. Завтра в десять часов утра в него должен вступить неприятель. Национальная гвардия охраняет ворота…
– А моя жена? А мой сын? Что с ними сталось?
– Императрица, ваш сын и весь двор выехали позавчера в Рамбуйе. Полагаю, что оттуда они проследуют в Орлеан37.
Некоторое время император хранил молчание. Затем объявил, что намерен отправиться в Париж. Бельяр сказал, что это никак не возможно, что все пропало. Тогда Наполеон вскричал:
– Когда меня нет, все только и делают глупости… Жозеф – м… Кларк – тупица… или предатель!
В конце концов он решил направиться в Фонтенбло.
Покинутый всеми, он запрется в этом замке и будет ждать приезда Марии-Луизы.
Но к нему приедет другая женщина…
Глава 10
Необычайная любовная переписка беглых монархов
Они любили друг друга и говорили об этом в сумятице конца империи…
Шарль БуенПрежде чем покинуть Кур-де-Франс, Наполеон написал императрице вот такую записку:
«Друг мой. Я прибыл сюда для того, чтобы защитить Париж, но было уже слишком поздно. Город был сдан неприятелю накануне вечером. Я собираю мою армию близ Фонтенбло. Здоровье мое в порядке. Я страдаю только от того, от чего, очевидно, страдаешь и ты.
Нап.
Кур-де-Франс, 31 марта, три часа утра»58.
Затем он снова сел в карету и уехал в Фонтенбло, не подозревая, что этой запиской он положил начало самой необычной переписке, которую когда-либо вели между собой монархи.
В течение месяца ежедневно, иногда по нескольку раз в день, Наполеон и Мария-Луиза посылали друг другу нежные, полные тревоги, заботы, любви и самопожертвования письма. Эта пара, бывшая еще совсем недавно властелинами самой великой империи, стала рассказывать друг другу о своих заботах тоном мелких буржуа, смешивая политику с семейными делами, философские мысли с денежными заботами и жалобы с самыми несбыточными мечтами. Это была уникальная в истории переписка, навсегда сохранившая для истории удивительный диалог свергнутого императора и беглой императрицы.
Если Мария-Луиза в этой переписке показала себя сентиментальной, нерешительной, влюбленной, экономной и часто жалующейся на свою участь, Наполеон, столь странным образом отстраненный от власти, переносит этот факт без горечи, без гнева, проявляет себя слегка наивным, мечтательным и трогательно нежным…
1 апреля, в то самое время, когда император обосновался в Фонтенбло, в Париже по наущению Талейрана было сформировано временное правительство.
2 апреля Наполеон узнал о том, что Сенат только что проголосовал за его отречение от власти. Он отправился взглянуть на своих карпов и, что-то напевая, покрошил им хлеба. В полночь Коленкур сказал ему, что отречение было единственно возможным его шагом. Император посмотрел на него с лаской. В четыре утра к нему пришло письмо от Марии-Луизы. И тогда он, снова став самим собой, резко схватил конверт, сломал печать и жадно прочел:
«Мой милый друг. Сегодня я хочу всего в двух словах поблагодарить тебя за твое милое письмо от 31 марта, которое я получила сегодня в три часа. Эти строки принесли мне облегчение, так мне нужно было знать, что ты в порядке и недалеко от нас. Однако же беспокойство все еще не покинуло меня, я обижена на то, что ты там находишься совершенно один с очень малым количеством людей, – я боюсь, как бы с тобой чего-нибудь не приключилось. Эта мысль делает меня очень несчастной. Пиши мне как можно чаще, я так страдаю, мне необходимо знать, что ты меня все еще любишь, что ты не забываешь обо мне.
