KnigaRead.com/

Борис Ресков - Усман Юсупов

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Борис Ресков, "Усман Юсупов" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Ночью на глухой станции Аральское море, пока ждали встречного поезда, услышал, как подслеповатый телеграфист рассказывал сонному, но вмиг встревожившемуся дежурному по станции о том, что в Петрограде революция, царь отрекся от престола, Россия объявлена республикой. Весть захлестнула, но до победы было еще далеко. В Ташкенте вскоре после того, как Логвин вернулся из поездки, состоялся I краевой съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. В краевой Совет вошли главным образом меньшевики и эсеры. Они заявили о своей преданности Временному правительству Керенского, бывшего присяжного поверенного из Ташкента. Логвину был знаком его кирпичный особняк неподалеку от Ходжентской улицы, а потом, когда об Александре Федоровиче заговорили как о новоявленном правителе России, он припомнил, что был когда-то среди его пассажиров такой вот невзрачный надутый человечек с жесткой рыжеватой прической-бобрик. Логвин словно видел, как он стоит на узкой трясущейся площадке и рассматривает выпуклыми водянистыми глазами скучную казахскую степь. «Эх, знать бы… Вот когда — толчок, и под колеса во имя трудового народа…»

Но Логвин Степаненко, тридцатилетний ташкентский железнодорожник, уже понимал, что свергать надо не Керенского, а власть буржуазии.

В Ташкенте, во всем Туркестанском крае возникали массовые организации трудящихся: и русских, и местной бедноты. Летом был организован профсоюз узбекских рабочих-строителей. Его возглавили первые революционеры-узбеки: С. Касымходжаев и А. Бабаджанов. В Самарканде объединились швейники, в Андижане — кожевники. Вернувшиеся домой, мобилизованные еще царским правительством так называемые рабочие-тыловики создали «Совет мусульманских рабочих депутатов». Тогда же, в июне 1917 года, возник союз трудящихся мусульман (Ислам Мехнаткашлари Иттифаки) в Коканде. Е. А. Бабушкин сам занимался этим союзом и добился, чтобы в нем укрепилось большевистское влияние. Активные деятели союза трудящихся мусульман — Ю. Маткаримов, У. Шукуров, А. Мирпулатов — стали одними из первых узбеков, вступивших в большевистскую партию.

В «Очерках истории Коммунистической партии Узбекистана» отмечается важнейшее явление: «Между организациями местной бедноты, Советами и профсоюзами русских рабочих шел непрерывный процесс сближения, обмена представителями, что затем на основе борьбы против общего врага привело к созданию единых многонациональных Советов и других массовых организации трудящихся».

Когда в сентябре 1917 года, в погожий благостный день, в Александровском парке волновалась толпа: рабочие, солдаты, студенты, — Логвин Степаненко (он был здесь же, в группе железнодорожников) с великой радостью замечал и смуглых людей в тюбетейках. Страсти бурлили не только потому, что речь на митинге шла о борьбе с хозяйственной разрухой, а проще о том, как обеспечить трудящийся люд работой и хлебом; многие еще не разобрались, на чьей стороне правда, за кем идти. Лозунги заманчивые были и у левых эсеров, и у меньшевиков, и даже у анархистов. Все же в ревком, который был избран на митинге, вошло пять большевиков (столько же эсеров), а в исполкоме большевики получили одну треть мест. И резолюция была одобрена большевистская. В ней выражался протест «против действии краевого Совета, который не стоит на защите рабочих и солдат и ведет политику соглашательства с буржуазными партиями»[7].

Спасая свою власть в крае, с которым его связывали не одни сентиментальные воспоминания (если Индия была жемчужиной в английской короне, то Туркестан, несомненно, — в российской), Керенский направил в Ташкент карательную экспедицию генерала Коровиченко. Генерал действовал, не только опираясь на штыки, но и весьма надеясь на раскол и даже распри между Старым и Новым городом. Он приложил немало усилий к тому, чтобы возбудить мусульманскую знать, которая сама уже почувствовала, какую угрозу для нее таит в себе единый фронт местного и российского пролетариата. Баи, муллы со своими приспешниками прибегали ко лжи, к запугиванию, а потом, как обычно случается с неправыми на пороге бессилия, пустили в ход и ножи. Но узбекский трудовой люд уже почуял бедняцким сердцем, на чьей стороне правда.

В самом центре Ташкента, у курантов, установлен мраморный обелиск с высеченным на нем изображением ордена боевого Красного Знамени. Этот орден — награда пролетариату узбекской столицы, который буквально вслед за питерскими рабочими поднялся на бой против Временного правительства.

Казаки и юнкера генерала Коровиченко исступленно и бесполезно для себя штурмовали железнодорожные мастерские — «рабочую крепость». Офицерство бесилось еще и потому, что их отлично обученные и вооруженные люди не смогли сломить сопротивления черни. Среди сражавшихся был и Логвин Степаненко — вожак отряда проводников. Он ликовал вместе с товарищами, когда к ним в «рабочую крепость» пробилась на помощь дружина рабочих-узбеков.

Выдержав натиск, большевики повели народ в наступление. 1 ноября пала военная крепость — последний оплот врага. Революционное восстание в Ташкенте победило.

Ноябрьские ночи сыры и холодны, но семья Степаненко спала на земляном полу. Боялись пуль. По темным улицам шастали банды недобитков и провокаторов. Случалось, стреляли прямо в окна рабочих лачуг. Опасаясь, что девочки простудятся, Василиса застилала пол всем тряпьем, которое хранилось по бедняцкой привычке «на всякий случаи». Слава богу, вернулся домой Логвин живой, невредимый, только печальный: на его глазах убили кума и друга Холявко. Уже после победы пустили пулю в спину из-за угла.

Логвин рассказывал о боях. Вспомнил и мальчишку-узбека из старогородской дружины. Тот с палкой в худых руках кинулся на казаков. «Зазря погиб», — сказала Василиса. «Не зазря, — сердито ответил Логвин. — Ладно, спите».

Он и прежде любил повторять: «Настанет новая пора, заживем, дочки!» Теперь сбывалось. Переехали в комнату в хорошем доме. В школе-семилетке учились обе девочки. Юлю, старшую, одноклассники любили и побаивались; прямота ее суждений граничила с резкостью. Зато решать все споры шли к ней. Строга была не только к другим, но и к себе. Почти беспощадна. Когда в школе (трудовой не только по названию) ввели педагогическую специализацию, ходила несколько дней угрюмая, а потом подала заявление, чтоб перевели в другую школу. «Из меня учительница не получится. Незачем обманывать себя и других».

Логвин Степаненко, — в 1919 году он вступил в партию, — выполняя поручение станционной ячейки, по случаю занялся разбором дела о вагоне с испортившейся шерстью; предполагали саботаж, оказалось — обыкновенное разгильдяйство, халатность. Чтобы установить истину, пришлось влезть в суть не только хранения, но и производства, а дальше его начали использовать уже как спеца по шерсти, так что вскоре назначили заведующим шерстомойкой в Келесе, а потом директором акционерного общества по производству шерсти. Проснулись в Логвине Степаненко благодаря отрадным переменам способности, о коих он и не подозревал, хотя унаследованы они были, наверное, еще от безвестных предков, выделывавших славные полтавские рыжие смушки. Жили дружно, хотя и побаивались отца. Выдержан, но, если наступят на мозоль, держись! Возвращался поздно, усталый, в хорошем настроении — для всего дома радость. Он умел удивить неожиданным. Привезет гитару — и Полине: «Учись, играй». Полина была в отличие от старшей смешлива, тянулась к театру. Вечерами в доме читали вслух Чехова. В выходной день вдруг повезет дочек на Воскресенский базар на площадь, где ныне цветной фонтан и оперный театр. Тогда же она была сплошь облеплена магазинами, разномастными лавчонками. Нравилось ему самому выбирать для дочерей лаковые туфли на каблучке. В таких случаях не жалел денег, а выходная юбка у сестер, когда они подросли и выровнялись, была, между прочим, на обеих одна-единственная даже в ту пору, когда Юля уже окончила школу и по комсомольскому направлению стала заведовать отделом галантереи в одном из самых больших ташкентских магазинов на Воронцовской улице. Общую бедность, общенародную судьбу, не падая духом, свято веруя в светлое будущее, в полной мере разделяла со всеми семья Степаненко.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*