Лазарь Бронтман - Дневники 1932-1947 гг
P.S. Но этот номер не вышел — запретили. Володя летел на новой четырехмоторной реактивной машине Сергея, а Костя — на пассажирской, но без рискованного номера.
30 сентября.
Вот и снова перерыв.
За это время побывал в отпуске (в Сочи) с 11 августа по 11 сентября. Прибавил 2,3 кг.
В газете давка. Письма о хлебозаготовках плюс отчеты об Ассамблее Объединенных Наций в Нью-Йорке. На это раз туда поехал Вышинский. Шум во всем мире. Американцы врут о войне с нами.
С 20 сентября начала выходить новая «Литературная газета». Забрали туда Оскара Курганова и Величко. Орган Союза писателей, свободомыслящий. Выходит 2 раза в неделю. В первом реконструированном номере Горбатов на полполосы обложил Трумэна, в дальнейших — разложили Маршалла и Бевина. Сегодня ВВС передавала ноту американского посла по этому поводу и спокойный ответ Молотова.
От нас в Управление пропаганды ушел Шепилов — первым замом. Говорят, что просят людей в «Культуру и Жизнь».
Сегодня был у меня летчик Галлай. Он работает сейчас на тяжелых. Предложил мне слетать с ним — просто так, для впечатлений, по маршруту Москва — Новосибирск — Ташкент — Москва. Около 7500 км., 22 часа. Я согласился.
Рассказывал, как недавно горел на 10 000. Загорелся крайний двигатель, пламя -2 метра, выбрасываться нельзя. Сбили скольжением и т. п. Скучно ему было! Он такой же веселый, живой.
Его кругосветный проект накрылся. Недавно слетали американцы почти по этому маршруту, на «Вулти» — 78 часов. А Шахурин похоронил тогда идею.
В Москве чудная погода. Уже две недели. Но резко похолодало.
«Геройские» жены чудят — развелся Громов!!
22 октября.
Замотался совсем за последнее время и никак не мог дотянуться до ручки. Начали довольно интенсивно готовиться к экзаменам в ВПШ, зубрил географию, историю. Кроме того, за последнее время изготовили две полосы, написал три передовых и т. п.
Сегодня проснулся — бело. И до сей поры падает. Первый снег!
В ВПШ и хочется и колется. Ругательски ругаю себя, что не пошел учиться в 45-м. Наши ребята — Гершберг, Капырин, Объедков — уже заканчивают в этом году. У них было два года, программа узкая, прием без экзаменов, по окончании — право защиты диссертации без защиты кандидатского минимума. У нас, с этого года: прием по экзаменам (да еще конкурс — на 100 московских мест 3000 заявлений), расширенная программа (добавили логику, право, язык и пр.), срок — три года и кандидатский минимум.
Готовимся поступать всем кагалом — 16 человек, в т. ч. Марковский, Романчиков, Кузьмичев, Солодов, Шабанов, в т. ч. и полутехнические работники: Голубев, Пахомов, Юриков и др. Хорошо гоним географию, плохо историю, совсем не трогали русского. А экзамены, говорят, уже 12 ноября. Ух!
У меня — довольно смешное положение. В течение двух лет я — лектор ВПШ (читаю на газетных курсах при ВПШ), член кафедры журналистики при ВПШ. Т. е. учить других мне доверяют, а самому учиться — нет, сдавай экзамены.
На днях говорили об этом с Поспеловым. Он посмеялся, а затем вернулся к той мысли, которую высказал мне как-то года полтора назад на одном из приемов в ВОКСе. Он снова сказал, что считает, что мне надо специализироваться при кафедре журналистики. Что это конкретно — он сам не мог объяснить, но мысль его сводится к тому, что над обобщением опыта советской печати никто не работает, нет и учебных пособий, не по чему учить молодых.
— Вот взяли бы тему о работе информации или о передовых. Это же страшно важно. Могли бы и диссертацию написать.
Я сказал, что охотно готов это сделать, но для диссертации надо сдать кандидатский минимум, а для этого надо иметь диплом ВУЗа.
— А нельзя ли сдать минимум экстерном? — спросил он. — Так или иначе, вам надо держаться этого курса.
Уговорились, что он поговорит об этом с Заславским, и я поговорю и выясню.
Вчера я говорил с Заславским. Он сочувственно отнесся к этой идее, но тоже не мог выразить практически ее содержание. Он сказал, что очень будет рад, если я возьмусь за диссертацию. Сказал, что хотел бы привлечь меня и других правдистов к ведению семинаров на газетном отделении ВПШ. Сообщил, что собирается представлять нас в Ученый Совет ВПШ для утверждения членами кафедры. Вернулся к диссертации и заявил, что если можно обойти диплом кафедра всемерно поддержит в любом ВАКе (Высшая Аттестационная комиссия). При кафедре есть загадочный кабинет печати. Он ухватился, когда я сказал о том, что этот кабинет должен конкретно разрабатывать и обобщать опыт современной печати. «Вот бы вы взяли какую-нибудь тему и вели ее,» — сказал он. Возник вопрос об издании учебных пособий по журналистике. Уговорились, что я выясню в Министерстве Высшего образования — можно ли сдавать экстерном и что для этого надо, а кафедра, в случае надобности, дает ходатайство об этом.
Сегодня напечатали доклад Жданова о международном положении. Он делал его на совещании компартий в Варшаве. Гул об этом совещании и до сих пор раскатывается по миру. Орут о возобновлении Коминтерна, об усилении Красной опасности и пр. Но вообще обстановка в мире стала хмурой. Народ все чаще и чаще спрашивает: неужели опять война? Американцы обкладывают нас со всех сторон, как медведя в берлоге: базы в Гренландии, в Иране, в Германии, на Аляске, в Китае и проч. Вот гады!
Сегодня опубликовано сообщение о том, что Бразилия порвала с нами отношения. Поводом послужила статья в «Литературке» об их президенте, награжденном Гитлером. Вообще, эта газета выступает очень резко и даже завела рубрику «Поджигатели войны». Номера — неровные: один сильнее, другой — слабее, но следят за ней, ждут выхода свежего номера. Вот только тема внутренних дел у них не идет пока, еще пороха не хватает. А ведь, помысли, эта газета должна быть кусачей и по этим делам.
Хороший абзац рассказал Мержанов. Композитор Сигизмунд Кац сказал диктору Левитану: «Когда ты умрешь, твое горло возьмут в Институт Мозга».
Звонил мне вчера Ботвинник. Последний год он не участвовал в турнирах. Не играл в чемпионате СССР, и звание чемпиона завоевал Керес, не ездил в Англию с командой. По сему поводу мы получали много писем.
— Я решил до матча на первенство мира выступить один раз, — сказал он. — Пусть и обо мне попишут в газетах (и я почувствовал, как он улыбнулся в телефон). Есть две возможности — чемпионат СССР или всеславянский турнир. Но важно, чтобы это было в декабре, т. к. позже я уже буду связан чемпионатом мира. Хочу просить вашей поддержки, т. к. мои соратники будут всемерно затягивать это дело: зачем Кересу испытывать судьбу? Сведите меня с Шепиловым.
Я обещал позвонить. Ботвинник сказал, что завтра (т. е. сегодня) он уезжает в Архангельское «работать», т. е. готовиться к матчу мира — он состоится 1 марта.
