Александра Толстая - Отец. Жизнь Льва Толстого
4
О, супружеская любовь! Нежная связь наших душ!
Источник, питающий наши сладчайшие наслаждения!
Согревай всегда наши сердца твоим небесным пламенем!
И в лоне тишины венчай наши желания!
Я не прошу у неба ни знатности, ни богатства,
Мой спокойный жребий удовлетворяет мои желания.
Только бы мой супруг сохранил свою нежность ко мне!
И был всегда столь же счастлив, сколь он любим!
Пусть наша жизнь течет, как тихий ручеек,
Струящийся только среди цветов,
Чтобы радостями любви, все более и более осязаемой,
Мы закрепили за собой преходящее счастье!
Да, мое сердце говорит мне, что ату завидную долю
Небо сохранило для нас по своей благости.
И эти соединенные имена — Николай и Мария —
Всегда будут обозначать двух счастливых смертных!
5
Толстой С. Л. Мать и дед Л. Н. Толстого. Очерки жизни. М., 1928. С. 114.
6
Во время революции 1917 – 19 гг. башня была разрушена и кирпич разобран крестьянами на постройки. — А. Т.
7
Этот малыш — голова! Это — маленький Мольер (фр.).
8
Не оставляйте нас, дорогая тетенька. Вы теперь у нас одна на свете (фр.).
9
На порядочных и непорядочных (фр.).
10
fierte — гордость (фр.).
11
…все другие его приключения — только эпизоды. — Цитируется сочинения Н. Н. Толстого (брата Л. Н. Толстого) — «Охота на Кавказе» М., 1922. С. 27 – 29.
12
Перевод с фр. В Юбилейном издании другой перевод: «Вы мне говорили несколько раз. что Вы пишете письма прямо набело; беру с Вас пример, но мне это не дается так, как Вам, и часто мне приходится, перечтя письмо, его разрывать. Но не из ложного стыда, — орфографическая ошибка, клякса, дурной оборот речи меня не смущают; но я не могу добиться того, чтобы управлять своим пером и своими мыслями» (т. 59, с. 115).
13
Перевод с фр. В Юбилейном издании так: «Помните, добрая тетенька, что когда–то Вы посоветовали мне писать романы; так вот я послушался Вашего совета — мои занятия, о которых я Вам говорю — литературные. Не знаю, появится ли когда на свет то. что я пишу, но меня забавляет эта работа, да к тому же я так давно и упорно ею занят, что бросать не хочу» (Т. 59. С. 119).
14
Перевод с фр. Перевод, опубликованный в Юбилейном издании: «Опять я плачу. Почему это я плачу, когда думаю о вас? Это слезы счастья, я счастлив тем, что умею вас любить. — И какие бы несчастья меня ни постигли, покуда вы живы, несчастлив беспросветно я не буду….В минуту расставания я вдруг понял, как по вдохновению, что вы для меня значите и. по–ребячески, слезами и несколькими отрывочными словами, я сумел вам передать то, что я чувствовал»
15
Перевод с фр. Перевод, опубликованный в Юбилейном издании: «… думая о том счастье, которое меня ожидает. — И вот как я его себе представляю. — Пройдут годы, и вот я уже не молодой, но и не старый в Ясной — дела мои в порядке, нет ни волнений, ни неприятностей; вы все еще живете в Ясной… Чудесный сон… Я женат — моя жена кроткая, добрая, любящая, и она вас любит так же, как и я. Наши дети вас зовут «бабушкой»; вы живете в большом доме, наверху, в той комнате, где когда–то жила бабушка; все в доме по–прежнему, в том порядке, который был при жизни папа, и мы продолжаем ту же жизнь, только переменив роли: вы берете роль бабушки, но вы еще добрее ее, я — роль папа, но я не надеюсь когда–нибудь ее заслужить; моя жена — мама, наши дети — наши роли: Машенька — в роли обеих тетенек, но не несчастна, как они… Три новых лица будут являться время от времени на сцену — это братья и, главное, один из них — Николенька, который будет часто с нами. Старый холостяк, лысый, в отставке, по–прежнему добрый и благородный».
16
«Не зная продолжения…» — Некрасов Н. Собр. соч. Т. 10. С. 176.
17
«Я дал ее (рукопись) в набор…» — Некрасов. Там же. С. 177.
18
«Детство» произвело на него сильное впечатление… Здесь неточность. В письме Ф. М. Достоевского к Е. И. Якушкину речь идет об «Отрочестве». С. 84.
19
Перевод с фр. Перевод, опубликованный в Юбилейном издании произведений Толстого: «А не упомянул я об этом в своем предпоследнем письме, чтобы не повторять того, что одинаково неприятно и вам и мне: о преследующих меня неудачах во всем, что я предпринимаю. В походе я имел случай быть два раза представленным к Георгиевскому кресту и не мог его получить из–за задержки на несколько дней все той же проклятой бумаги… Откровенно сознаюсь, что из всех военных отличий этот крестик мне больше всего хотелось получить, и что эта неудача вызвала во мне сильную досаду»
20
Перевод с фр. Перевод, опубликованный в Юбилейном издании произведений Толстого: «Из Курска я проехал около 2000 верст… До Херсонской губернии был прекрасный санный путь, но там пришлось бросить сани и остальные тысячу верст до границы проехать на перекладных по ужасающей дороге. Дорогу от границы до Бухареста описать невозможно; надо самому испытать это, чтобы понять, каково удовольствие проехать 1000 верст в телеге, и меньше и хуже тех, в которых у нас навоз возят… я добрался до места совершенно больной от усталости».
21
Перевод с фр. Перевод, опубликованный в Юбилейном издании: «… Около 500 артиллерийских орудий стреляли в форт, который собирались взять. Стрельба продолжалась всю ночь напролет; этого зрелища и испытанного волнения забыть невозможно. Ночевать князь отправился со всей свигой в траншеи, чтобы лично распоряжаться штурмом, назначенным на три часа ночи. Мы все были там и, как всегда накануне сражения, делали вид, что завтрашний день озабочивает нас не более, чем обычный, но я уверен, что у всех сердце немножко сжималось (и даже не немножко, а очень сильно), при мысли о штурме. Ты знаешь. Николенька. что время, предшествующее сражению, самое неприятное, это единственное время, когда есть досуг для страха, а страх — одно из самых неприятных чувств. К утру, с приближением момента действия, страх ослабевал, а к трем часам, когда ожидалась ракета, как сигнал к атаке, я был в таком хорошем настроении, что ежели бы пришло известие, что штурма не будет, я бы очень огорчился. И вдруг, как раз за час до назначения штурма, приезжает адъютант фельдмаршала с приказом снять осаду Силистрии. Могу сказать, что это было принято всеми — солдатами, офицерами, генералами, как настоящее несчастие, тем более, что было известно от шпионов, которые часто являлись к нам из Силистрии и с которыми мне самому приходилось говорить — было известно, что когда овладеют фортом. — а в этом никто не сомневался — Силистрия не сможет продержаться более 2–3 дней».
