Борис Минаев - Ельцин
Вот как, по воспоминаниям помощников президента, происходила запись телеобращения президента перед вторым туром:
«Текст был максимально сокращен и упрощен. Но главное даже не в этом. Существенно была изменена, если так можно сказать, и сама процедура записи. Обычно перед началом съемки Президент просто приходил в комнату, где все это происходило, несколько минут шли необходимые приготовления… Если Ельцин был в хорошем расположении духа, отпускал шутки, беседовал с телевизионщиками, а затем начиналась съемка. После нее, немного поговорив, а часто и сфотографировавшись на память, он уходил.
Запись Обращения накануне второго тура была иной… Какая-то напряженность буквально висела в воздухе. В определенный момент последовало распоряжение, чтобы все, кто готовил запись, вышли из комнаты. Через какое-то время их пригласили обратно. В кресле перед телекамерой недвижимо сидел мертвенно-бледный Ельцин. Дали команду записывать. Из последних сил Президент зачитал короткое Обращение к гражданам страны, призвав прийти на избирательные участки. Затем в комнату вошел Черномырдин, подсел к Ельцину, телекамера на минуту взяла новый план и запечатлела беседу Президента с премьер-министром. После записи всех присутствующих вновь попросили выйти. Подавленным от всего увиденного телевизионщикам сказали, что можно собирать аппаратуру».
И последнее испытание — само голосование. В этот день, по традиции, телекамеры всей страны обращены к избирательным участкам. И главный сюжет — как голосуют сами кандидаты.
Снова цитата из книги Ельцина.
«Наина настаивала, — вспоминает он, — чтобы мне, как “порядочному больному”, избирательную урну привезли прямо домой. “Это же по закону!” — чуть не плача, говорила она. “Да, по закону, но я хочу голосовать вместе со всеми”. — “И что ты предлагаешь?” Я позвал Таню, и мы обсудили все варианты. Первый — голосовать по нашему московскому адресу, на Осенней. Его отвергли почти сразу: длинный коридор, лестница, долго идти по улице. Даже я, со своим упрямством, и то понял, что это невозможно. Второй вариант: санаторий в Барвихе, недалеко от дачи. В санатории всегда голосуют, там есть избирательный участок, и всё будет по закону, всё правильно. Туда же можно пригласить и корреспондентов.
Я продолжал сомневаться: “Ну что это за голосование, среди больных?”
“Папа, журналистов будет чуть-чуть меньше, но поверь, их будет совсем не мало: основные каналы телевидения, информационные агентства, всё как обычно”, — успокоила Таня».
…Да, пожалуй, это был единственный вариант.
Голосование в санатории, не на обычном избирательном участке, конечно, было уже почти открытым признанием — Ельцин нездоров.
Однако он отвечал на вопросы, улыбался.
Сегодня, когда всё уже позади, кто-то может предъявлять Ельцину претензии: а имел ли он право скрывать от страны правду, право рисковать политической стабильностью в стране, зная, что сердце его на пределе? Не лучше ли было выборы перенести, отменить? Но спросите себя сами: а как бы вы поступили на его месте? Можно ли было в этот момент остановиться? Лично я себе этого не представляю.
В ночь с 3 на 4 июля Центризбирком подводил итоги выборов.
Прежде чем мы с вами тоже их подведем, а значит, подведем и итоги этой главы, стоит ответить на один вопрос: почему страна в этот день выбрала его?
Его, больного, подвергавшегося жестокой критике, автора самой непопулярной, может быть, за весь XX век реформы, его, прославившегося своими чудачествами и эскападами, его, чье имя с ненавистью произносили и тогда, и даже сейчас многие, очень многие люди?
Что за глухая, внутренняя сила заставила Россию проголосовать в тот день не за бодрого, здорового Зюганова? А двумя неделями раньше — не за брутального Лебедя, не за «умницу» Явлинского, не за артиста Жириновского, не за «честного, порядочного Горбачева», который набрал один процент голосов?
Ответ прост — с ним не страшно.
Он предсказуем (вопреки мифу о своей непредсказуемости), он понятен (вопреки мифу о том, что его политику «не понимало» и «не разделяло» большинство населения). Он вел Россию в прежнем направлении, не сворачивая, не оглядываясь назад, не уступая ни в чем принципиальном.
И Россия, ясно понимая, что никакого другого пути ей не предлагают, — согласилась в этот день идти дальше с ним.
Вот официальные итоги голосования.
Данные на 11 вечера: у Ельцина — 52 процента, у Зюганова — 41. В полночь у Ельцина было 52,3 процента, у Зюганова — 41,1. Соотношение голосов на час ночи — 53,9 против 39,7…
Однако Зюганов лидирует в «красном поясе»: Липецк, Курган, Ставрополь…
И все же в целом страна голосует за Ельцина. На 5.30 утра у него 53,9 процента голосов, у Зюганова — 40,2, в восемь утра: соотношение голосов — 53,55: 40,55 в пользу президента.
Официальные итоги второго тура объявлены 9 июля. Ельцин получил 53,82 процента голосов, более чем на десять миллионов больше своего соперника; у того — 40,31 процента.
Несколько комментариев к этим цифрам, глядя, так сказать, из XXI века.
Первое. Коммунисты, как ни странно, были в целом удовлетворены итогами выборов. Сорок процентов от числа избирателей, пришедших к урнам, — такой результат был для них престижен, почетен, весом. Никаких серьезных претензий к подсчету голосов они не предъявляли — хотя их наблюдатели были практически на всех избирательных участках.
«Выборы 3 июля в целом прошли достаточно организованно и с точки зрения работы комиссий, и с точки зрения обеспечения необходимой документации… — заявил в день выборов (когда голосование закончилось) Валентин Купцов, один из крупнейших деятелей КПРФ, пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре. — Были единичные нарушения, которые не могут носить серьезных последствий».
Да и сам Зюганов не выглядел подавленным. В те дни он лучился солидностью и глубокомыслием истинного философа:
«Более 40 процентов избирателей проголосовали за Народно-патриотический блок, тем самым подтвердивший свою высокую общественную значимость… В стране сформировалась двухпартийная система: это Народно-патриотический блок, который выдвигает идеалы законности и справедливости, и партия власти, которая не имеет четкой политической структуры».
Второе. Выборы высоко оценили международные наблюдатели, которых приехало в Россию немало. По их оценкам, выборы были «свободными, беспристрастными и справедливыми». В ходе второго тура «наблюдатели не обнаружили каких-либо манипуляций и фальсификаций».
Третье. Итоги выборов полностью совпали с прогнозами независимых социологов. Точнее других результат Ельцина предсказали: Институт сравнительных социологических исследований (ожидавший, что президент получит 55 процентов), а также ВЦИОМ: Ельцин — 52 процента, Зюганов — 43…
