Борис Минаев - Ельцин
Я продолжал сомневаться: “Ну что это за голосование, среди больных?”
“Папа, журналистов будет чуть-чуть меньше, но поверь, их будет совсем не мало: основные каналы телевидения, информационные агентства, всё как обычно”, — успокоила Таня».
…Да, пожалуй, это был единственный вариант.
Голосование в санатории, не на обычном избирательном участке, конечно, было уже почти открытым признанием — Ельцин нездоров.
Однако он отвечал на вопросы, улыбался.
Сегодня, когда всё уже позади, кто-то может предъявлять Ельцину претензии: а имел ли он право скрывать от страны правду, право рисковать политической стабильностью в стране, зная, что сердце его на пределе? Не лучше ли было выборы перенести, отменить? Но спросите себя сами: а как бы вы поступили на его месте? Можно ли было в этот момент остановиться? Лично я себе этого не представляю.
В ночь с 3 на 4 июля Центризбирком подводил итоги выборов.
Прежде чем мы с вами тоже их подведем, а значит, подведем и итоги этой главы, стоит ответить на один вопрос: почему страна в этот день выбрала его?
Его, больного, подвергавшегося жестокой критике, автора самой непопулярной, может быть, за весь XX век реформы, его, прославившегося своими чудачествами и эскападами, его, чье имя с ненавистью произносили и тогда, и даже сейчас многие, очень многие люди?
Что за глухая, внутренняя сила заставила Россию проголосовать в тот день не за бодрого, здорового Зюганова? А двумя неделями раньше — не за брутального Лебедя, не за «умницу» Явлинского, не за артиста Жириновского, не за «честного, порядочного Горбачева», который набрал один процент голосов?
Ответ прост — с ним не страшно.
Он предсказуем (вопреки мифу о своей непредсказуемости), он понятен (вопреки мифу о том, что его политику «не понимало» и «не разделяло» большинство населения). Он вел Россию в прежнем направлении, не сворачивая, не оглядываясь назад, не уступая ни в чем принципиальном.
И Россия, ясно понимая, что никакого другого пути ей не предлагают, — согласилась в этот день идти дальше с ним.
Вот официальные итоги голосования.
Данные на 11 вечера: у Ельцина — 52 процента, у Зюганова — 41. В полночь у Ельцина было 52,3 процента, у Зюганова — 41,1. Соотношение голосов на час ночи — 53,9 против 39,7…
Однако Зюганов лидирует в «красном поясе»: Липецк, Курган, Ставрополь…
И все же в целом страна голосует за Ельцина. На 5.30 утра у него 53,9 процента голосов, у Зюганова — 40,2, в восемь утра: соотношение голосов — 53,55: 40,55 в пользу президента.
Официальные итоги второго тура объявлены 9 июля. Ельцин получил 53,82 процента голосов, более чем на десять миллионов больше своего соперника; у того — 40,31 процента.
Несколько комментариев к этим цифрам, глядя, так сказать, из XXI века.
Первое. Коммунисты, как ни странно, были в целом удовлетворены итогами выборов. Сорок процентов от числа избирателей, пришедших к урнам, — такой результат был для них престижен, почетен, весом. Никаких серьезных претензий к подсчету голосов они не предъявляли — хотя их наблюдатели были практически на всех избирательных участках.
«Выборы 3 июля в целом прошли достаточно организованно и с точки зрения работы комиссий, и с точки зрения обеспечения необходимой документации… — заявил в день выборов (когда голосование закончилось) Валентин Купцов, один из крупнейших деятелей КПРФ, пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре. — Были единичные нарушения, которые не могут носить серьезных последствий».
Да и сам Зюганов не выглядел подавленным. В те дни он лучился солидностью и глубокомыслием истинного философа:
«Более 40 процентов избирателей проголосовали за Народно-патриотический блок, тем самым подтвердивший свою высокую общественную значимость… В стране сформировалась двухпартийная система: это Народно-патриотический блок, который выдвигает идеалы законности и справедливости, и партия власти, которая не имеет четкой политической структуры».
Второе. Выборы высоко оценили международные наблюдатели, которых приехало в Россию немало. По их оценкам, выборы были «свободными, беспристрастными и справедливыми». В ходе второго тура «наблюдатели не обнаружили каких-либо манипуляций и фальсификаций».
Третье. Итоги выборов полностью совпали с прогнозами независимых социологов. Точнее других результат Ельцина предсказали: Институт сравнительных социологических исследований (ожидавший, что президент получит 55 процентов), а также ВЦИОМ: Ельцин — 52 процента, Зюганов — 43…
Четвертое. Всем наблюдателям, аналитикам, журналистам, как у нас, так и за рубежом, было понятно, что Ельцин получил свое преимущество во втором туре за счет голосов сторонников Лебедя и Явлинского, другого просто и быть не могло. А это — несколько миллионов человек.
И, наконец, самое главное. Отрыв Ельцина внушителен. Если считать не в процентах, а в голосах — это около десяти миллионов избирателей. Такой отрыв невозможно обеспечить никакими фальсификациями на избирательных участках (таковых было замечено всего несколько, в отдаленных регионах России, и далеко не всегда — в пользу Ельцина). Такой отрыв невозможно обеспечить никаким «нажатием кнопок».
Но почему тогда миф о том, что Ельцину «накачали голоса», так живуч?
Во-первых, потому, что миф до сих пор активно развивают и дополняют «страшными подробностями» политики, которым это выгодно. Им выгодно пинать мертвого льва. Это, вообще-то говоря, приятное и безопасное занятие для натур определенного сорта.
И, во-вторых, многие из нас попросту забыли, с каким серьезным преимуществом Ельцин победил во втором туре. В памяти осталось незначительное преимущество первого тура, когда счет шел на 1–2 процента. И еще — низкий рейтинг Ельцина в начале 1996-го. Но рейтинг у Ельцина рос плавно, постепенно. Не вдруг.
Вопрос о «нечестных выборах» 1996 года еще раз всплыл уже во время избирательной кампании 1999 года, когда новые оппоненты Ельцина попытались припомнить президенту и его команде все возможные грехи. Тут же всплыли и финансовые документы, и несколько судебных исков по результатам выборов. Так и родился миф.
Интересно, что Геннадий Зюганов как главный аргумент своего «неверия» в результаты выборов называет такую причину: он, мол, не встречал ни одного человека, который бы голосовал за Ельцина. Просто вот ходил, спрашивал, и, оказывается, никто не голосовал.
Всё верно. У Зюганова «другая Россия». Другая страна.
Та страна, которая 3 июля проголосовала за Ельцина, действительно совсем иная. Сведения о ней до сих пор крайне противоречивы. Да и что расскажешь: люди в ней пытаются жить нормальной жизнью, надеются на собственные силы, не очень рассчитывают на государство. Они хотят жить спокойно и счастливо, и у них это, вопреки всем прогнозам, получается. 3 июля эта страна оказалась больше на десять миллионов человек.
