Бен-Цион Тавгер - Мой Хеврон
Как новый еще человек, не посвященный во многие тонкости нашей жизни, Элиэзер-тонкий недоумевал:
— Вы говорите, что это остатки разрушенной синагоги?
— Да, следы погрома, учиненного арабами. Здесь был еще недавно загон для скота… Сейчас там загона нет, мы ведем реставрационные работы.
— За что же должны меня арестовать?
— Объяснить не могу, объяснить это трудно, ты все равно не поймешь. Тут дело тонкое: военная администрация против…
Мы пришли утром к месту раскопок, отомкнули замок, впустили Элиэзера внутрь, снова заперли и ушли немного «прошвырнуться». Мы уже знали, что араб-сосед на нас не доносит, зато губернатор Блох имел привычку каждое утро лично являться сюда — нет ли каких нарушений?
Погуляв по базару и снова вернувшись, мы застали губернатора со всей его свитой. Они выясняли у Элиэзера-тонкого, как он туда попал и что вообще здесь делает? Больше всех горячился офицер-блондин с пустыми белесыми глазами, а Блох его, как мог, сдерживал. Я решил вмешаться.
— Это новый репатриант, он не понимает, чего вы от него хотите… Дело даже не в языке, вы объясните ему, почему еврею нельзя здесь находиться, — чтобы это не звучало для него бредом!
Это явно задело губернатора. Он приказал арестовать Элиэзера-тонкого. Ключа у них не оказалось. Все тот же долговязый офицер-блондин решил проявить служебное рвение: сорвал и выломал калитку ими же поставленного забора. Бросился на Элиэзера-тонкого и мигом свалил па землю, применив боевой прием каратэ. Бедный Элиэзер-тонкий даже взвыл от боли. Мне от души стало жалко, что я его впутал в это дело. Все вместе поехали и комендатуру. Нас не хотели брать, но я им напомнил, что парень плохо знает иврит, переводчик необходим.
Элиэзеру предъявили обвинение, будто он напал на офицера и побил его. Тогда я возмутился и заявил, что за явную клевету этот офицер понесет наказание. Похоже, это подействовало. Элиэзера обвинили в том, что он «проник на запрещенную территорию».
Вся эта возня была для нас обычной. Нас арестовывали, допрашивали и отпускали. Я был убежден, что и это окажется игрой, что все забудется. Но оказалось иначе — нам об этом напомнили. Спустя месяцев восемь Элиэзер-тонкий получил повестку явиться в беэр-шевский суд.
Надо заметить, что никакая судебная инстанция не хотела с нами связываться. К Беэр-Шеве мы отношения не имели. Элиэзер-тонкий никогда там не жил. Но беэр-шевская прокуратура была известна тем, что никакими делами не брезговала и знала, как их следует «шить».
Когда Элиэзер-тонкий туда явился, ему предъявили обвинение в том, будто он проник в закрытую зону, отказался выполнить приказ военных властей, нанеся тем самым моральный ущерб армии и лично губернатору Блоху.
Поскольку все это звучало весьма туманно, расплывчато, то прокурор «по-приятельски» ему предложил:
— Зачем тебе, парень, судиться? Ты уж сразу во всем признайся, а мы тебе присудим штраф! Если не согласен — тебе же будет хуже: станешь ездить сюда бессчетное количество раз, и только на поездки истратишься гораздо больше.
Любой другой на месте Элиэзера-тонкого принял бы такое предложение. Но он оказался удивительно стойким и принципиальным.
— Нет, так не пойдет! Ни в чем не считаю себя виноватым, будем судиться! Согласен ездить на ваши заседания хоть двадцать раз, если понадобится.
Он начал с того, что сел и написал письмо юридическому советнику правительства. На следующем заседании суда он встал и объявил, что ждет ответа на это письмо — суд был отложен. Не помню, сколько раз он приезжал в Беэр-Шеву, но факт — его вызывать прекратили, и дело ушло в архив.
Тут я хочу вернуться к беседе, которая состоялась у меня с Элиэзером-тонким еще до того, как он согласился пойти «арестовываться».
— Почему военные и правительственные власти противятся раскопкам знаменитой синагоги? Почему их устраивало, что там расположен загон для скота? Более того, почему каждый год продлевался договор на аренду с каким-то арабом-скотовладельцем?
Как умел, я пытался ему объяснить ситуацию: дескать, Израиль находится в изоляции, в окружении арабских стран, его международное положение сложно. В самом арабском мире сильны процессы брожения, и Израиль не может «подбрасывать поленья в огонь», чтобы не произошел взрыв.
Эти доводы его никак не убеждали.
— Но причем здесь синагога «Авраам-авину» и овцы?! — восклицал он.
Тогда я говорил ему, что Израиль должен заботиться о человеческом праве и достоинстве. О достоинстве арабов, разумеется. Овцы — источник их заработка, и нарушать этот «статус-кво» евреи ни в коем случае не имеют права.
А у военного губернатора свой интерес, толковал я ему. В том, что ведутся раскопки синагоги, заключена прямая угроза его карьере. А ему хочется получить дополнительный «фалафель» на свои погоны. И в этом он по-своему прав.
— Ну хорошо, — соглашался со мной Элиэзер, — понимаю, что имеются объективные опасения. Однако Вы раскопали синагогу, и ничего не случилось. Изоляция Израиля от этого не усугубилась. Арабы с голоду не умирают. Как говорится, «и овцы целы, и волки сыты»! Что же говорят те люди, которые предсказывали чуть ли не революцию в арабском мире, если хоть один мусульманин будет ущемлен в Хевроне?
— Элиэзер, голубчик, вы еще так мало живете в этой стране, — отвечал я ему. — Поживите хотя бы с мое, сами увидите, здесь масса людей, которые ежедневно запугивают еврейский народ, предсказывая ему всяческие ужасы. Пророчества эти, как правило, никогда не сбываются, зато повергают людей в депрессию. И занимаются этим, в основном, средства массовой информации: газеты, радио, телевидение. Им нужна сенсация, любая сенсация. А какие это вызовет последствия — им наплевать. Так это заведено в Израиле, и не нужно придавать этому большого значения. Если хочешь что-то сделать — делай!
— И неужели в мире ничего не произошло после этого? — улыбнулся Элиэзер. — Взяли, раскопали синагогу, и мир от этого не содрогнулся?
— Мир много раз содрогался за это время, дорогой Элиэзер! Было, например, ужасное землетрясение в Чили. Спал себе вулкан сотни лет и вдруг проснулся…
— Вот видите, видите! — хохотал мой собеседник. — Ваши раскопки и были той каплей энергии, которая привела в действие вулкан в Чили. Вы-то смотрите поверху, а умные люди в глубину: как бы чего не вышло!
11. Шошан Пурим 1976 — берем закон в свои руки
В марте 1976 года в Хевроне произошли события, прервавшие на время наши раскопки: по всей стране прошли выступления арабов, названные позднее «Днем земли».
О предстоящих событиях нас известил Хусейн, за несколько дней до этого слушавший, по своему обыкновению, иорданское радио. Странно, что военная администрация Хеврона не знала об этом, во всяком случае, она совершенно не была к этому готова.
