Джордж Мейр - Лайза Миннелли. История жизни
Лайза позднее вспоминала тот вечер в интервью журналу «Гуд Хаускипинг»: «Когда я была совсем маленькой, я запросто выскакивала на сцену потанцевать, пока она поет, и все это было спонтанно, по-любительски, без всяких там репетиций. Работать с ней — это уже нечто совершенно иное. После тех кошмарных концертов я уже не побоюсь выступать на пару с кем угодно. Она тогда увидела во мне соперницу. Я уже была не Лайза. Я стала другой женщиной, посягнувшей на ее славу. И все это свалилось на меня тяжелой ношей. Ведь то был ее концерт. И я хотела, чтобы так оно и было».
Чувства Лайзы как профессионалки пришли в конфликт с дочерними, и это противоречие раздирало ее душу как во время концерта, так и после. До выступления в «Палладиуме» Лайза со страхом думала о совместном концерте с матерью, ведь Джуди превосходила ее как певица, или, по крайней мере, так ей казалось. Однако на сцене Лайза из дочери перевоплотилась в певицу, точно так же, как Джудй превратилась в певицу, выйдя к свету рампы. Впоследствии обе исполнительницы снова превратились в мать и дочь, поклявшись, что впредь никогда не станут выступать на одной сцене.
Спустя тридцать лет, когда Джуди уже давно не было в живых, Лайза все еще отлично помнила тот судьбоносный вечер. Вот что она сказала в одном из интервью: «Впервые я посмотрела ленту с записью концерта в компании Роберта де Ниро. Помню, он тогда произнес одну ужасно смешную вещь. Вот что он сказал: «Господи, да ты не промах! И как только у тебя хватило наглости, в твоем-то возрасте, взять и выйти на сцену? Ты уже раньше пробовала нечто подобное?» И я ответила: «Нет».
Лайза продолжает свой рассказ: «До этого я все время твердила: «Мам, я только посижу в первом ряду. Честное слово, с какой стати мне лезть на сцену». Но она возразила: «А у меня нет никакого желания выступать одной. Прошу тебя, составь мне компанию». Ее пугала мысль о возвращении в шоу-бизнес, и ей никак не хотелось оказаться на сцене в одиночестве. К тому же мы с ней были так близки — не просто как мать и дочь, а как добрые друзья. Но за два часа мы прошли сквозь то, на что в обычной жизни матери и дочери требуются годы, то есть дочь сделала для себя открытие, что в ней сидит некая сила, с которой нельзя не считаться, а тут еще реакция матери, в одночасье обнаружившей, что у нее взрослая дочь. И все это буквально за пару часов».
«Слава богу, я поняла, что понравилась публике, и у меня отлегло от сердца, кстати, я почувствовала, что мама испытала то же самое. И затем, я ощутила себя соперницей. Помните эту ее уловку с микрофоном, когда она то и дело толкала меня под руку. Я тогда еще подумала: «Ну, это уже слишком! На репетициях, мамочка, за тобой такого не водилось! С чего бы ты это вдруг!» К концу выступления мне стало ясно, что теперь мне уже никто не страшен, я смогу выступать с кем угодно. Уж если я выступила вместе с матерью, теперь мне и море по колено!»
Впервые Питер Аллен появился в жизни Лайзы после премьеры в «Палладиуме» благодаря матери, которая познакомилась с австралийским певцом в Гонконге, где отдыхала весной 1964 года. Кстати, она брала туда с собой своего нового воздыхателя, Марка Херрона. Марк уже на протяжении многих лет был страстным поклонником ее таланта, и в конце концов между ними завязался роман — буквально на следующий день после того, как они познакомились на голливудской вечеринке, устроенной художником Реем Агаяном. Джуди тогда приходила в себя после провала ее телешоу, и роман с молодым человеком, на десять лет младше ее, на тот момент оказался для нее лучшим лекарством.
Гастроли по Австралии обернулись полной катастрофой — Джуди то забывала слова, то сбивалась с мелодии, и под конец в Мельбурне ее просто-напросто освистали. Махнув рукой на гастроли, Джуди с Марком подались в Гонконг, чтобы прийти в себя и немного развеяться. Там они познакомились с двумя однофамильцами Питером и Крисом Алленами, выступавшими тогда в «Звездном Зале» отеля «Мандарин», и пришли от них в восторг. В Гонконге Джуди по старой привычке в который раз наглоталась таблеток, и Марк денно и нощно дежурил у ее постели. Когда Джуди наконец поправилась, она собрала вокруг себя журналистов и объявила, что-де они с Марком 6 июня поженились на борту судна.
Вернувшись с Дальнего Востока в Лондон, Джуди устроила для Алленов приезд в британскую столицу, договорилась для них о концертах в нескольких клубах и использовала их в своих шоу. Более того, она была так очарована Питером, что задумала свести его с дочерью. «Я познакомилась с совершенно удивительным, божественным парнем, — заявила она Лайзе. — У вас с ним совершенно одинаковое извращенное чувство юмора». С этими словами она представила их друг другу, и молодые люди начали встречаться.
Питер Аллен, вернее Питер Вулноу, родился 10 февраля 1944 года в Тентерфилде, в Австралии. Он жил и воспитывался в небольшом городке в окружении женщин — бабушек, матери и трех теток — что, возможно, и повлияло на его позднейшие сексуальные предпочтения. Выступать он начал еще будучи маленьким мальчиком и уже в десять лет прекрасно играл на пианино. Можно сказать, это был своего рода вундеркинд.
Вот что вспоминает его мать, Марион Вулноу: «Однажды, когда ему исполнилось семь лет, мы пошли в гости к друзьям, у которых имелось пианино. Питер подошел к инструменту, но мы занимались своими делами и не обращали на него внимания. Через полчаса до нас донеслась мелодия «Положи еще одну монетку». Да это же Питер сыграл ее! Он знал наизусть все популярные песенки того времени и каким-то чудом сумел подобрать их на слух. Когда это случилось, я еще подумала: «Нам обязательно надо купить ему пианино». Когда он начал брать уроки, три учителя подряд сказали, что отказываются с ним работать — видите ли, он берет разучивать пьесы домой и уже на следующем занятии исполняет их без сучка и задоринки. А так как он забывал переворачивать страницы, преподавателям вскоре становилось ясно, что Питер играет по слуху и не утруждает себя разбором произведения и чтением нот».
В одиннадцать лет Питер начал играть на семейной половине местных баров (английские и австралийские бары делятся на две половины — мужскую и семейную). Мужчины, как водится, потягивали пиво или виски, а женщины, окружив сидящего за пианино Питера, пели. К двенадцати годам Питер уже вовсю зарабатывал, выступая в барах. Надо сказать, что это было весьма существенно, поскольку, по всей видимости, его отец сидел без работы с тех самых времен, как вернулся домой с войны. Следующий год сложился для Питера неудачно, и совершенно неожиданно ему пришлось повзрослеть.
Его мать так рассказывает об этом: «Когда Питеру исполнилось тринадцать лет, мы пережили кошмарный год. У меня умерла мама, и Питер был безутешен. Ведь она помогала мне растить Питера, пока его отец воевал, и бабушка была для мальчика всем на свете. Когда же она умерла, у Питера на нервной почве вошло в привычку выкручивать себе руку, и он никак не мог избавиться от этого еще пару лет».
