Валерий Чумаков - Русский капитал. От Демидовых до Нобелей
После перестройки здания Московской консерватории Павел Павлович подарил ей бронзовый бюст Вагнера на мраморном постаменте с табличкой, на которой было выгравировано имя дарителя. Впоследствии, при советской власти, партийная организация консерватории пыталась выковырять табличку из мрамора, однако эта затея не удалась, а выбрасывать постамент было жалко – и его развернули «лицом» к стене. Однако любопытные студенты все равно докапывались до таблички и потом долго гадали: кто же это был такой, Павел Сорокоумовский, и чем он был так опасен, что руководство даже имени его боится? Кстати, довольно значительную сумму денег на перестройку консерватории выделили именно Сорокоумовские.
Второй страстью Павла Павловича были путешествия. И если в музыке его кумиром был Вагнер, то в географических странствиях ближайшим другом и наставником был Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Бывая в Москве, Миклухо-Маклай останавливался только в доме Сорокоумовского. «Поместился я весьма комфортабельно у Павла Павловича Сорокоумовского, – писал он брату в октябре 1882 года. – Квартира удобная, тихая… Хозяин очень любезен и не навязывается»....
П. П. Сорокоумовскому.
Сингапур, 14 мая 1883 года.
Был здесь 12, 13, 14 мая (нового ст.) en route в Австралию. Я распорядился о приведении в порядок моего островка, Серимбона, так что вы будете избавлены от всяких хлопот и недоразумений касательно его.
В Маниле не ходите к Engster‘y, который оказался нечестным человеком и обанкрутился. В Гонконге вы не застанете Dr. Clouth‘a, он вернулся в Европу.
Пишите, если вздумается, по известному вам адресу в Sydney.
Преданный вам Миклухо-Маклай.Вместе с Миклухо-Маклаем Павел Павлович неоднократно ездил в Австралию, Индию, Сингапур. Кроме того, Павел Павлович несколько раз полностью финансировал экспедиции великого путешественника.
Купеческая привилегия
«Мы, братья Петр Павлович и Иван Павлович Сорокоумовские, в память в бозе почившего отца нашего Павла Петровича Сорокоумовского, желаем передать принадлежащий нам по праву наследования участок земли на Большой Якиманке со всеми постройками для устроения на нем дома бесплатных квартир для вдов и сирот… Все расходы по строительству вышеозначенного дома и его содержанию мы также желаем отпустить на свой счет…» Бумага такого содержания была составлена братьями Сорокоумовскими в 1876 году, а уже в 1880 году на участке, располагавшемся между 1-м Сорокоумовским и 2-м Голутвинским переулками, архитектором А. С. Каминским был построен четырехэтажный «вдовий дом», в котором нашли приют около 250 человек. После революции это здание было снесено. Сейчас на его месте, на Большой Якиманке, стоит высотный дом № 26.
Благотворительность у российских купцов была не просто в традиции: это считалось чем-то вроде общественной обязанности. Как сейчас уровень солидности бизнесмена определяется по тому, какой галстук или какие часы он носит, так раньше о солидности купца (а фабриканты и заводчики тоже считались представителями купеческого сословия) судили по тому, сколько он тратит на благотворительность.
Сорокоумовские благотворили часто и много. Будучи председателем попечительского совета мещанских училищ, Петр Павлович пожертвовал на дело образования 40 000 рублей. (Для сравнения: жутко дорогая «иностранная игрушка», автомобиль Форд-Т в самой роскошной комплектации, стоил тогда в России 500 рублей.) Он же выступил инициатором сбора на благотворительные цели 200 000 рублей с представителей московского купечества. Кроме того, Сорокоумовские были попечителями нескольких московских больниц. Одну из сокольнических больниц местные жители и врачи до сих пор зовут Сорокоумовской....
Милостивый Государь Петръ Павловичъ,
Имеемъ честь поздравить Васъ съ наступающимъ Праздникомъ Св. Христова Воскресенiя при искреннемъ Вамъ пожеланiи встр?тить и провести Его въ добромъ здоровье… Простите Вы насъ, что мы… беремъ на себя см?лость обратиться къ Вамъ, Многоуважаемый Петръ Павловичъ, съ усердной и уб?дительной просьбой помочь намъ для Родного Города въ довершенiи начатой постройки храма въ г. Зарайск? при очень б?дномъ приход? во имя Входа Господня въ Иерусалимъ. Храмъ этотъ уже выстроенъ, покрытъ, рамы установлены, внутри отштукатуренъ, теперь только недостаетъ средствъ на Иконостасъ, полы и частiю на утварь и на установку Креста на Храмъ, приблизительная потребность на окончательную отделку около 5000. Нужда неотложная, старый Храмъ совершенно разрушенъ наводненiем и разбитъ ледоходомъ, служить нельзя. Протяните Бога ради Вашу руку помощи и по Вашему усердiю на это святое д?ло. Зато Господь не оставитъ Васъ своею милостiю, чемъ оставите по себе всегдашнiй Благодарственный Памятникъ въ Родномъ Город? и Храмъ этотъ всегда будетъ возносить о Васъ къ Всевышнему о Вашемъ здравiи.
Это письмо Петр Павлович Сорокоумовский получил 28 марта 1909 года. Уже на следующий день недостающая сумма была переведена на счет комитета по строительству храма.
Кроме того, если верить справке журнала «Торгово-промышленный мир» за 1911 год, Петр Павлович служил гильдейским старостой, а затем и старшиной московского купечества, в 1887 году был пожалован званием коммерции советника, состоял почетным членом попечительского совета Московского коммерческого училища, членом Московского губернского податного присутствия, старшиной Московского биржевого комитета, выборным купечества и Биржевого общества в Городской думе, членом Московского отделения Совета торговли мануфактур, председателем Комитета для оказания помощи семьям воинов, убитых и умерших от ран, полученных на войне, членом Тверского попечительства о бедных, членом Совета попечительства о детях лиц, ссылаемых по приговору в Сибирь, полным кавалером орденов Святой Анны и Святого Станислава и кавалером ордена Святого Владимира 4-й степени, а также нескольких золотых медалей «За усердие». Последний орден в сочетании со званием коммерции советника открывали путь к получению потомственного дворянства, но Петр Павлович Сорокоумовский относился к тому небольшому числу людей, которые ставили в своей внутренней иерархии купеческое сословие выше дворянского.
Венгерская рапсодия
Между тем уже подрастали и вступали в фирму дети Петра Павловича. Главным продолжателем отцовского дела по праву считался его старший сын Николай. Он вполне оправдывал надежды отца: старательно вникал в суть мехового бизнеса, аккуратно выполнял порученные задания, был честен, исполнителен и послушен. Осечка случилась только один раз, в 1905 году, когда Николай Петрович оказался по делам фирмы в Будапеште.
