Борис Привалов - Сказ про Игната-Хитрого Солдата
- Я жду, Парамон! - вновь зазвучал трубный глас.
Бабка Ульяна взяла светец с лучиной, отправилась в дальнюю комнату, где спал поп. За бабкой крадучись пошла Арина.
Перины и пуховики в опочивальне-были разбросаны, размётаны. Парамона среди них не было.
- Может, его уже забрали на небо? - спросила Аринка, широко раскрытыми глазами глядя на бабку Ульяну.
- Где ты, Парамон? - вновь загремел голос пришельца по всему дому. Послышался удар, вспыхнувшее пламя мгновенно осветило все уголки опочивальни.
- Ой-ой! - завизжала Аринка.
- Молния с неба! - сказала Ульяна.
Поп в длинной холщовой рубахе лежал за сундуком, прикрыв голову подушкой. Видимо, трубный громовой глас привёл его в себя, прогнал опьянение.
- Не хочу я на небо. Скажи, Арина, этому... небесному, что меня дома нет... - захныкал поп.
- Да что ж ты дитё заставляешь врать? - сурово произнесла Ульяна. Сам ведь просился на небо каждый день с утра до ночи, вот теперь и собирайся.
- Голова болит, кружится... - запричитал поп. - Ноги не держат... Не дойду я до неба, дорога велика... Сходи ты за меня, Ульянушка, а?
- Да ведь за тобой пришли, а не за мной, - сказала Ульяна. - Тебе небо честь великую оказыает, а не мне!
- Где же ты? - вновь прогремел голос. - Выходи, Парамон, а то я дом твой спалю небесным огнём!
При этих словах ожила попадья.
- Дом из-за тебя спалят! - крикнула она, врываясь в опочивальню. Одним рывком попадья вытащила попа из-за сундука: - Иди, Парамоша!
В распахнутые двери комнат была хорошо видна белая фигура, стоящая на крыльце.
- Обождите! - сказал поп, не сводя испуганного взгляда с небесного посланца. - Не могу же я идти на небо вот в этом... - Он трясущимися руками показал на холщовую рубашку до пят.
- Ари-и-ина! - загудела попадья. - Дай батюшке всё, что положено.
Поп, оттягивая время, начал медленно одеваться.
- Долго ли ждать тебя? - прогремел трубный глас.
- Он уже идёт, - ответила попадья. - Уже... уже... только не нужно небесного огня! Не палите дом!
- Дом тебе дороже, чем я, - грустно сказал Парамон.
- Я, что ли, просилась на небо? - всплеснула руками попадья. - Сам кашу заварил, сам и расхлёбывай.
- Зачем на небо? - влезая в подрясник, запричитал поп. - Мне житие небесное ни к чему, мне и тут, на земной тверди, хорошо... Может, кто вместо меня пойдёт?
- Я жду, Парамон! - загремел голос. - Идём!
- Да что ко мне он пристал? - вдруг рассердился поп. - Идём да идём! Не хочу!
- Да как же так? - произнесла бабка Ульяна. - Всем райскую жизнь на небе сулишь, а сам в рай и не собираешься? Да ведь если в селе узнают про это, позор большой будет. Верить тебе люди перестанут. В церковь не пойдут.
- Ты, что ли, всем расскажешь? - ощерился Парамон на бабку. - Да кто поверит! Чудо! Скажут - привиделось старой бог знает что. Тебя же и ославят как из ума выжившую!
- Ну, а ежели не мне одной привиделось? - стукнула клюкой об пол Ульяна. - Тогда как?
- Попадья смолчит, а несмышлёнышу Аринке веры нет, - бойко ответил Парамон и покосился в сторону белеющей фигуры.
Но на крыльце уже никого не было.
- Кто смолчит, а кто нет, - сказала бабка Ульяна и громко стукнула клюкой. - Эй, люди, сюда!
Поп, попадья и Аринка удивлённо глазели на входящих в дом Игната, братьев Василия и Демида, деда Данилку.
- Откуда... чего нужно? - растерянно залепетал Парамон и выпучил глаза, как варёный рак.
- Что ж это делается-то! - всплеснула ручками попадья.
- Погиб отец Парамон, как швед под Полтавой! - улыбнулся Игнат, и мохнатые брови его весело зашевелились. - Только и всего!
Братья Демид и Василий остановились у дверной притолоки, а дед Данилка с Игнатом подошли к Парамону поближе.
- Неужто все всё видели? - спросил поп подозрительно.
- Не только видели, но и слышали, - сказал Демид, поглаживая бороду.
- Где ж вы, бесштанники, были? - Парамон принялся мусолить пальцами лоб, и юркие глазки его зашныряли по сторонам, словно два мышонка, в поисках выхода.
- Шагал по улице, слышу - гром и огонь небесный, - по-солдатски чётко доложил Игнат. - Остановился... А они все, - он кивнул на деда и братьев, прежде меня подошли.
- Шли в-церковь, ан такое привиделось-прислышалось! - покачал головой дед Данилка. - Хочешь не хочешь, а замрёшь. Ох, как ты, Парамон, бойко от жизни небесной отрекался!
- А кто его ведает, что на том свете-то? - загудела попадья, приходя на помощь попу. - Ты вот, солдат, про небесную жизнь чего знаешь?
- Заглянул я на тот свет, - весело молвил Игнат. - Дело было под Полтавой. Ядро шведское рядом разорвалось - меня так головой в землю воткнуло, что крота в норе задавил. Пока меня оттирали да водой кропили, я на том свете многое увидел. Но ничего для мужика хорошего не усмотрел. Бедность да хворость.
- Вот и я, детки мои, - ощерился улыбкой Парамон, - про то знал... Бедность да хворость, ох-хо... Зачем мне туда? Да и грехи наши тяжки, на небо не пускают!
- Это мы видели-слышали, - закивал головой дед Данилка.
- "Слышали, слышали"! - рассердилась попадья. - Кудакнула курица, а узнала вся улица. Радоваться должны, что батюшка с вами остался!
- Да уж возрадуемся, дай срок, - сказал Игнат, покручивая ус. - Завтра всё село знать будет, а послезавтра - все кулики на болоте. А ты, Парамон, пословицу слыхивал такую: и маленький бугорок телегу опрокидывает?
- Грозишь? - прищурил глаза поп.
- А ты правды боишься? - усмехнулся Игнат.
- Знаю я твою правду, - снова замусолил пальцем лоб Парамон. - Всё знаю... Опоили, в голове у меня дурман был, в глазах - огни. Не скумекал малость.
- Спохватился шапки, когда головы не стало, - молвила бабка Ульяна.
- Да, ославят меня теперь, - согласился Парамон.
- Плохо-худо тебе будет, - поддакнул дед Данилка.
- Не велик узелок-то, да крепко затянут, - доставая из кармана камзола бумагу, сказал Игнат. - Разойдёмся, святой отец, полюбовно. То, что тут было, считай, вовсе не было. Никто об этом не узнает. Только и ты мне помоги.
- В чём помочь? - мрачно покосился на попадью Парамон.
- Обманут тебя, Парамоша, беспременно обманут! - загудела попадья, Не поддавайся!
- Мы с глазу на глаз разговор поведём, - сказал Игнат попу. - Бабушка Ульяна, дедушка Данила, Василий да Демид, вы с попадьей в горницу подите. А мы тут останемся... Я кликну, когда нужда будет.
Все вышли из опочивальни.
Аринка сменила лучину и исчезла за дверью.
Поп сидел на сундуке в подряснике, одна нога обута, другая - босая. На большой лысой голове попа, как в зеркале, отражался огонёк лучины.
- Деньгами возьмёшь, Игнатик? - спросил Парамон и облизал толстые красные губы. - Много не дам, но тебе на одного довольно будет.
- Чтоб все молчали, каждому по рублю в рот не положишь, - сказал Игнат, присаживаясь на сундук рядом с попом.
