Сергей Хмельницкий - Пржевальский
В приготовлениях к путешествию никто из находившихся в Пекине соотечественников не мог помочь Пржевальскому даже советом, так как он отправлялся в страны, совершенно неизвестные европейцам. Найти же в Пекине проводника — монгола или китайца — Николай Михайлович не мог, как ни старался, — так подозрительно относились в Небесной империи к иностранцам. Правда, богдоханское правительство, благодаря настойчивым хлопотам русского посланника Влангали, согласилось выдать Пржевальскому паспорт для путешествия, но этим и ограничилось богдоханское гостеприимство, и Пржевальский на каждом шагу встречал недоверие и неприязнь.
Без чьей бы то ни было помощи и советов должен был русский путешественник отыскивать путь через неведомые местности.
Вскоре квартира Пржевальского была завалена грудой ящиков, кожаных сумок, верблюжьих седел, веревок, войлока. Николай Михайлович купил 10 ружей и 15 револьверов, 5500 ружейных патронов, 100 фунтов пороху, 10 пудов дроби.
«Словом, — писал Николай Михайлович, — мы снаряжены так, как, вероятно, не был и сам Ермак Тимофеевич».
Путешественники приобрели две верховых лошади и семь вьючных верблюдов, которые должны были везти оружие, патроны, порох и дробь, астрономические и геодезические приборы, паклю для набивки чучел и принадлежности для сушения растений — пропускную бумагу, прессовальные доски.
К экспедиции были прикомандированы два казака из числа состоявших при русском посольстве в Пекине.
Весь запас продовольствия на четырех человек состоял из пуда сахару, двух мешков с просом и рисом и ящика коньяку. Такого небольшого запаса сахару и крупы едва было достаточно на три месяца, но для того, чтобы закупить больше, у путешественников нехватило средств. К тому же они рассчитывали добывать себе пропитание охотой.
15 февраля маленький караван Пржевальского выступил из Пекина на север к озеру Далай-нор.
Монголия. Первое путешествие в Центральной Азии в 1870–1873 гг.
Какую цель преследовал этот первый маршрут и каковы вообще были задачи экспедиции?
Пржевальский ставил перед собой две задачи:
во-первых, исследовать горные окраины Монгольского нагорья и установить его географические границы, до того времени не установленные;
во-вторых, проникнуть вглубь совершенно неизвестного и недоступного европейцам Тибета.
Пржевальский наметил два маршрута: один — короткий — из Пекина к озеру Далай-нор, лежащему у восточной горной окраины Монгольского нагорья; другой — огромный — вдоль всей южной его окраины и дальше — вглубь Тибета.
Начал Пржевальский свою экспедицию с короткого маршрута к Далай-нору.
По пути к Далай-нору Пржевальский исследовал горную окраину Монголии в окрестностях Губейкоу. Он установил, что горы здесь достигают лишь средней высоты, особенно же выдающихся вершин и вечно-снеговой горы Печа, о которых упоминал авторитетный в то время географ Риттер, не существует. «Гора Печа», упоминаемая Риттером как высочайшая в этой части Монголии, — писал Николай Михайлович в своем сообщении Географическому обществу, — положительно не существует. Я взобрался на многие вершины, с которых горизонт открывался далеко на все стороны, но нигде не видел особенно выдающегося пика. Местные жители также единогласно отвергали существование в этих местах горы, круглый год покрытой снегом».
25 марта путешественники вышли к озеру Далай-нор, лежащему на высоте 1280 метров над уровнем моря.
Это озеро среди безводных пустынь Монголии — «большая станция» на великом воздушном пути перелетных птиц. Экспедиция провела здесь тринадцать дней. Николай Михайлович наблюдал весенний пролет птиц и охотился. От Далай-нора караван двинулся к берегам Хуанхэ — Желтой реки, протекающей вдоль южных границ Гоби.
К БЕРЕГАМ ЖЕЛТОЙ РЕКИ
Нелегок был путь экспедиции. В течение всей весны на нагорье держались морозы и дули ветры, нередко переходившие в сильную бурю. Тогда за тучами песку, пыли и мелкой соли солнце светило тускло, как сквозь дым, и в полдень становилось темно, как в сумерки. Ветер с такой силой бил крупным песком, что даже верблюды, привычные ко всем превратностям пустыни, не могли двигаться дальше.
Проводника не было, и приходилось расспрашивать о дороге у местных жителей, но они, по наущению властей, или просто отказывались показать дорогу, или указывали ее неверно. Случалось, что Пржевальский и его спутники делали понапрасну десяток или более километров в сторону от нужного направления.
Особенно много хлопот доставляла съемка. Местное население подозрительно следило за каждым шагом путешественников. Снимать местность при помощи бусоли и наносить снятый путь на карту Николаю Михайловичу приходилось украдкой, тайком. Когда же китайские или монгольские чиновники расспрашивали, для чего Пржевальский носит бусоль, ему приходилось прибегать ко всевозможным уловкам.
Ради съемки путешественники даже теперь, летом, должны были делать утомительные переходы в жаркие дневные часы, а не прохладными ночами.
Экспедиция двигалась на запад — к горам Муни-ула. Путешественники сумели сами отыскать туда путь, который им отказывались показать. Не раз преграждали дорогу отвесные скалы, и приходилось с досадой возвращаться обратно. Наконец, на третий день Пржевальский и его спутники поднялись вдоль русла горной реки к ее истоку близ главного гребня гор. Отсюда, с высоты, открылся великолепный вид на Хуанхэ и на раскинувшиеся за рекою пустыни Ордоса.
Появление Пржевальского и его спутников в горах Муни-ула произвело переполох между местными обитателями — монголами. Европейцев они видели в первый раз и не могли понять, что за удивительные люди перед ними. Толкам о прибытии путешественников не было конца. Ламы запретили жителям продавать загадочным иноземцам продовольствие.
В горах Муни-ула Николай Михайлович впервые испытал в полной мере все трудности горной охоты.
Взбираясь по крутым, почти отвесным скалам, охотник так устает, что в полном изнеможении останавливается чуть ли не через каждые десять шагов, чтобы набраться сил. Утомленные руки нетвердо держат ружье, и охотник не может верно прицелиться. Огромные скалы с узкими выступами, глубокие отвесные ущелья, груды обломков выветрившихся горных пород грозят гибелью.
К тому же в горах добыча очень часто ускользает из самых рук: вот охотник уже настигает ее, но мгновение — и зверь перенесется на противоположную сторону ущелья или, убитый, полетит вниз с отвесной скалы.
Но один удачный выстрел — награда за все усилия. Зоологическая коллекция обогащается новым экземпляром редкостного зверя…
