Ромэн Яров - Творцы и памятники
На лице Артемьева, купца, промышленника, человека, привыкшего не доверять никому, появилось выражение настороженности. Шухов развернул синий лист чертежа. Артемьев приблизился, долго смотрел. Вряд ли он что-нибудь понял, но ведь это были уже не слова. Шухов стоял рядом с равнодушным видом. Он вовсе не собирался уговаривать купца.
— Идет, — решился Артемьев. — Даю заказ на резервуар в двадцать тысяч пудов.
Должен решить и это
Набережная была полна народу. Вдоль парапета, обходя телеграфные столбы, двигались, поигрывая тросточками, нарядно одетые господа, плавной походкой шли дамы в длинных платьях с треном, покачивая белыми кисейными зонтиками. По булыжной мостовой проносились крытые фаэтоны. Над окнами лавок полоскались тенты, хозяева лавок — в фесках, со скрещенными на груди руками стояли на пороге, внимательно оглядывая гуляющих. Шухову то и дело приходилось дотрагиваться до лакированного козырька, приподнимать свою инженерную фуражку. С молодым инженером раскланивались почтительно; за три года, проведенных в Баку, он успел приобрести самое большое уважение. И сам он был доволен своими тремя бакинскими годами. Все вышло так, как предупреждал Чебышев. И рабочих учить пришлось, и спорить с жадными промышленниками, и заботиться о качестве материалов. Но, сделавшись инженером, он не перестал ощущать себя математиком и там, где только можно было, старался применить эту науку. И ведь получалось — вот что радостно!
Дойдя до пристани, Шухов остановился. Бакинский порт лежал перед ним. Множество мелких суденышек теснилось у низких, далеко в море уходящих деревянных причалов. Маслянистая зеленоватая вода была почти неподвижна. На берегу грудами стояли бочки, ящики, тюки, На Таможенном причале возле полосатой будки сидел офицер в белом кителе, лениво поглядывая вокруг.
— Владимир Григорьевич!
Шухов оглянулся. Господин в легком костюме вежливо коснулся шляпы с изогнутыми полями. Дмитрий Артемьев, совладелец фирмы. Брат его Николай, бородач, на одежду мало обращает внимания. А этот щеголь.
— Я слышал, Владимир Григорьевич, вы уезжать собрались?
— Да, — кивнул Шухов. — Здоровье мое поправилось, теперь могу и в Москве жить.
— Ай-ай-ай! А мы так к вам привыкли. Знаем: коли что не ладится у нас, обязательно к вам придем, в ножки поклонимся. Вы нас и выручите.
Шухов поглядел на своего собеседника пристально. Хитрит? Но ведь действительно нефтепроводы строятся, и резервуары на промыслах воздвигнуты уже возле многих вышек.
Надо, чтоб усвоили; многие инженеры могут делать то же самое, если поймут, какими законами математики определяется движение нефти в трубопроводе, ее давление. Впрочем, теперь и этого не потребуется.
— Не так уж я незаменим. Я разработал формулы, пользуясь которыми любой инженер сможет построить и трубопровод, и резервуар.
— Да, но вы все же были первым. А ведь обязательно возникнет еще какое-нибудь дело, где без ваших способностей не обойтись. Хотя, конечно, и мы что-то пытаемся…
В голосе Дмитрия Артемьева появились нотки торжества.
— Вот видите? Бочки грузят.
По расползающимся под ногами доскам амбалы — портовые грузчики — катили к бревнам, спущенным с кораблей на берег, огромные железные бочки.
— Таким способом здесь нефть возят, — горестно вздохнул Дмитрий Артемьев, — наподобие огурцов или же селедки. А в каждой бочке двадцать пудиков — попробуй-ка налей, да закупорь, да потаскай. А в дороге они текут. Сколько денег стоит от Баку до Нижнего нефть или керосин в бочках перевезти — это сказать страшно. Мы же с братом вот что придумали: взяли судно «Александр», внутри него поместили деревянный ларь, в ларь тот нефть ручным насосом накачали — и пошел наш голубчик до самого Нижнего Новгорода. Скоро будем баржу для перевозки керосина строить. Жаль, в плавание ушел наш «Александр», а то показал бы я его вам.
— Я видел это судно. Не годятся деревянные корабли для перевозки нефти: она просачивается, уходит сквозь щели, пропитывается водой.
— Да? — обиделся Артемьев. — А вот так лучше?
Он обвел рукой панораму порта, как бы единым движением показав и небольшие суда, и босоногих, по пояс голых грузчиков, с трудом катящих огромные бочки.
— Ну пусть мы сделали плохо, но скажите мне, кто сделал лучше? Нет лучших? А? Вот то-то и оно!
— А ведь можно сделать. — Шухов вдруг как бы перестал видеть и своего разгоряченного собеседника, и порт, и город, по которому решил прогуляться в последний раз. Он будто даже забыл и о предстоящем отъезде. В его голове возникла картина качающегося на волнах корабля. Это было совсем не то, что мог бы вообразить себе художник, — огромные волны, испуганные лица, чайки, пена. Шухов видел математическую модель движения корабля. Волны бьют в борта — куда направлена сила их удара? Судно повисло на двух волнах — где окажется его центр тяжести? Если принять корабль за балку, а волны — за упругое основание, то…
Шухов знал, что очень немногие способны столь отчетливо представлять себе математическую модель реальных процессов. Ты можешь — значит должен решить и эту задачу. Но ведь ты не просто математик, ты инженер. Следовательно, надо думать об особенностях конструкции. Корабль, наполненный нефтью, — это спичка, готовая вспыхнуть. Нужно тщательно продумать противопожарные устройства. И еще — добиться как можно большей вместимости. Внутри жидкость, снаружи жидкость — это множество сложнейших проблем…
«Зачем мне миллион!»
— Что вы говорите? — переспросил Артемьев.
— Ничего. — Шухов как бы очнулся, покачал головой. — Я думаю о том, что можно строить железные корабли для перевозки нефти — важно лишь научиться правильно их рассчитывать.
— И вы займетесь этим?
— По приезде в Москву обязательно.
— Эх, Владимир Григорьевич! — сказал Артемьев. — Бари-то ваш курицу нашел, которая ему золотые яйца несет. Он ведь вашими идеями живет. Вы тут нефтепроводы построили, резервуары, форсунку[2] изобрели. Мазут попробуй зажги — дым и копоть получишь. С вашей форсункой для мазута дело пошло. А прибыль кому? Фирме Бари. Почему здесь резервуаров раньше не строили? Считали, огромные фундаменты надо копать. Вы проверили, говорите: не нужно. И в самом деле не нужно. Мы думали, шаблон для дыр под заклепки никогда не сделать нам. Вы показали — и пошло. Верное дело вам советую — свою контору открывайте. Миллион сразу заработаете. Я с родным братом делиться собираюсь, а уж вам-то…
