Робин Брюс Локкарт - Сидней Рейли: шпион-легенда XX века
Объединение с французской разведкой давало агенту еще одно преимущество: выход на разведывательную службу Соединенных Штатов, курировавшуюся американским греком Каламатиано, прославившимся организацией нескольких антибольшевистских акций.
Энергия Рейли поражала любое, самое смелое воображение. В жаре московского лета, днями, а часто и ночами напролет, он работал со своей агентурной сетью в поисках возможных партнеров из высших кругов руководства страны. После провала мятежа левых эсеров он полностью реорганизовал структуру своей организации, удалив из нее ненадежные звенья, а заодно и тех, кто хотя бы на йоту подозревался в работе на ЧК. Постоянно в движении, от одного агента к другому, из кафе в кафе, с одной встречи на следующую, в Петроград и обратно в Москву – казалось, что «товарищ Рейлинский» находился одновременно повсюду.
В середине июля высадка союзных войск на севере России была неминуема, а 23 июля посольства Великобритании и Франции выехали из Вологды в Архангельск. Роберт Брюс Локкарт оказался в Москве в полной изоляции. Несмотря на то что политика интервенции не совпадала с его личными взглядами, но осознав, что она неизбежна, Локкарт был вынужден согласиться с этой мерой. Еще с начала июня в соответствии с указанием британского правительства он начал активно работать над подготовкой интервенционных планов, понимая, что эта акция направлена не против Германии, а де-факто против большевистского режима. Как писал позже Локкарт, «я делал все для того, чтобы гарантировать интервенционному движению по крайней мере шанс на успех».
4 августа войска союзников высадились в Архангельске, хотя число десантированных на берег было до смешного мало. Плохая организация и игнорирование советов Локкарта с самого начала обрекли интервенцию на провал. Реакция советского правительства оказалась незамедлительной. Штаб-квартира Локкарта немедленно реквизировалась «в пользу революции», чекисты провели настоящий налет на британское консульство. Бойс, принимавший сообщения Рейли и отправлявший их в Лондон, едва успел сжечь шифры.
Рейли, практически готовый к действиям, теперь оказался крайне стеснен в средствах для контрреволюционных и просоюзнически настроенных организаций. Однако Локкарт, исправно переводивший российские векселя в Лондон, скопил в одной из маленьких британских фирм ни много ни мало восемь миллионов четыреста тысяч рублей, что составляло по официальному курсу двести сорок тысяч фунтов стерлингов. Рейли также собрал все деньги, которые хранились в его «частном банке» на квартире Тамары, и через своих агентов распределил их между антибольшевистскими организациями. Суммы исчислялись в тысячах рублей. Кроме того, деньги пошли и к Борису Савинкову, и к генералу Алексееву, который боролся с красными на южном направлении в районе Дона.
В последнее время Рейли постоянно контактировал с другим британским агентом с кодовым именем ИК-8. Им был капитан Джордж Хилл, глава отдела военной разведки, впоследствии дослужившийся до бригадного генерала. Отличавшийся выдающейся храбростью, он был одним из первых офицеров, который применил аэроплан для разведывательных целей в Болгарии. Помимо этого, Хилл пять раз тайно вывозил алмазы из Москвы в Яссы, новую столицу Румынии. Его первое задание в Москве заключалось в сборе информации о перемещениях немецких войск, но, обладая незаурядными способностями, Хилл стал неофициальным советником Троцкого в организации собственной воздушно-разведывательной службы. В связи с этим он долгое время оставался главной головной болью полковника Рудольфа Бауэра, шефа немецкой разведки в России. Партизанские отряды, состоявшие в основном из бывших белогвардейцев и действовавшие в тылу германских войск, также были результатом энергичной деятельности английского капитана. Связь с Центром, столь необходимую для эффективной работы резидента, Хилл организовал через курьеров, как правило выходцев из Латвии и Эстонии. Как только союзники высадились в Архангельске, Дзержинский немедленно отдал приказ об аресте Хилла, однако в распоряжении шпиона находилось целых восемь конспиративных квартир. Сменив паспорт и превратившись из Хилла в Бермана, капитан успешно скрылся в подполье.
Естественно, в первую очередь Хилл встретился с Рейли и Локкартом. По общему согласию было решено, что Хиллу и Рейли следует действовать независимо друг от друга, но каждый день обмениваться информацией. Для ежедневных рандеву были назначены время и место на Тверском бульваре.
Еще до того, как Бойс сжег все шифры, телефонные и телеграфные провода, связывавшие британское консульство с внешним миром, перерезались с завидным постоянством. Теперь Рейли и Локкарту пришлось пользоваться дедовским «книжным» кодом, и прибалты Хилла, курсировавшие с шифровками от одного адресата к другому, оказались просто неоценимы. Иногда случайно чекисты хватали курьеров, но, как правило, все кончалось благополучно, поскольку большинство секретных сообщений писались на узких полосках бумаги, которые легко прятались в одежде.
Почти в то же самое время Бойс, которому приходилось курсировать между Петроградом и Москвой чаще, чем остальным, собирал неплохие денежные суммы за передачу информации от одной разведывательной службы другой. Анализируя и сопоставляя данные, ему удалось точно доказать, что большевики находятся в тайной связи с немцами, и британский кабинет министров также поверил, что Ленин и Троцкий – германские агенты. Исследуя вместе с Хиллом всю доставляемую корреспонденцию, Рейли обратил внимание на то, что все письма из разных концов России однотипны до крайности, словно их писал один человек. Придя к выводу, что документы, очевидно, подделаны, он предложил Бойсу продать их американцам, что тот и сделал, выручив у господина Сиссонса, главы миссии США в Петрограде, солидную сумму порядка 15 тысяч фунтов стерлингов.
Рейли продолжал финансировать контрреволюционные и оппозиционные организации, включая и религиозные. Поскольку марксизм рассматривался как религия антихриста, Рейли и Хилл передали Патриарху всея Руси Тихону два чемодана, в которых находилось 5 миллионов рублей. Очевидно, это было самое крупное «пожертвование» в истории Русской православной церкви. Через два года английский разведчик Пол Дьюкс, работавший в России, писал: «Во всей России только один человек, которого боятся все большевики, без исключения, сверху донизу – патриарх Тихон».
Красная армия в 1918 году представляла собой плохо организованную и весьма ненадежную группу вооруженных людей. Ее «элитой» считались латышские стрелки, по своей сути наемники. Вскоре после начала интервенции полковник Берзин через своего доверенного латыша Шмидхена письменно сообщил Локкарту, что латыши не желают воевать с войсками союзников, и попросил Локкарта помочь ему войти в контакт с интервентами. Выписав Берзину и Шмидхену два поддельных пропуска, Локкарт направил обоих к Рейли.
