Фрэнсис Берти - За кулисами Антанты (Дневник британского посла в Париже)
Сегодня утром здесь был Эшер. Он приехал от Френча, который настроен оптимистично. В Официальных кругах Лондона, по его словам, господствует угнетенное настроение. Добровольные зачисления в армию сократились до 12 000 в неделю. Имеется 1 миллион 200 тысяч молодых людей в возрасте 19-24 лет, которые не хотят зачисляться, а всего имеется около 4 миллионов годных для военной службы мужчин, которые не явились. Вчера в Калэ встретились Китченер, Бальфур и Мильеран для обсуждения вопроса, откуда взять силы, необходимые для Салоник. Китченер обещал Мильерану 75 дивизий в определенные сроки; однако, откуда мы можем взять их, если салоникская экспедиция прибавится к необходимости держать известное количество войск на полуострове Галлиполи? Как Жоффр, так и Френч настаивают на том, чтобы им предоставили обещанное, и являются противниками дарданелльской и салоникской экспедиций.
13 октября. Жоннар посетил меня сегодня утром. Он критиковал методы правительства и в частности образ действий его на Балканах, в каковом сказалось полное отсутствие политики. Министерство, по его словам, плыло по течению и было взято на буксир русским правительством с его абсурдными выдумками. Пользуясь отсутствием Делькассе, кто-то стал от имени Франции напоминать России о жертвах, принесенных Францией и Англией, и о причинах, по которым балканские государства так неохотно нам помогают. Салоникская экспедиция должна продолжаться в большом масштабе, при участии французов или без них, но не решено еще, что будет с галлипольскими войсками: останутся ли они на месте, пойдут ли вперед, или отступят.
Что станут делать итальянцы, никто не может сказать, но следует ожидать, что они будут делать как можно меньше.
15 октября. Гг. Ходж и Робертс, члены парламента, а также Смис сделали мне вчера визит. Они продолжают объезд провинциальных городов. Ходж просил у меня подтверждения или опровержения того, что ему говорили в социалистических кругах, а именно, что гражданское население в настоящее время за мир на каких угодно разумных условиях. Я разуверил г. Ходжа и компанию. Ходж сказал мне, что, по его мнению, у нас будет принудительный набор, так как требуемое количество людей не может быть получено иным способом.
17 октября. Нам передают, что 200 000 турок намерены выступить на помощь болгарам. Греки говорят, что условия договора не подходят, что они неприменимы к настоящей обстановке, и заявляют: «Мы не сдвинемся с места, тем более, что противная сторона, по-видимому, победит». Румыны говорят: «Мы душою с вами, но пока что просим извинить нас».
Сегодня утром здесь был X. Он приехал по делам, связанным с поставкой леса для траншей. X. привез с собой угнетенное настроение Лондона; ему говорили, что во Франции есть движение за мир, который может быть заключен в течение ближайших шести недель. Ходит слух, что, в виду истощения Германии, император хочет заручиться поддержкой президента Вильсона для осуществления следующего благородного проекта. Восстанавливается довоенный status quo. Все отнятые у Германии колонии возвращаются ей. Германия удерживает Антверпен и, должно быть, некоторую часть Бельгии, достаточную для осуществления непосредственной связи с Германией. Президент Вильсон, будто бы, считает эти предложения великодушными, так как Германия занимает Польшу и часть России, Бельгию и часть Франции и до сих пор не была бита. Напротив, Германия была и остается повсюду победительницей. Американская публика поддержит президента, который окажет давление на союзников, угрожая, в случае непринятия этих условий, запрещением всякого вывоза в их страны из Америки.
То, что он рассказывал о внутренних делах, было интересно. Кабинет раскололся. Артур Бальфур написал убедительную статью против принудительного набора. X. не мог припомнить его аргументации, за исключением указания на то, что такой набор расстроил бы промышленность… X. сказал, что произведенная недавно перепись доказала, что в стране имеются многие тысячи здоровых мужчин, рабочих и других, которые не желают зачисляться, и он, X., не может сказать, каким образом их можно заставить служить. Джордж Керзон – единственный член кабинета, который стоит без оговорок за принудительный набор.
18 октября. Итальянец, занимающий довольно видное положение, работающий в Турции и выехавший из Константинополя девять недель тому назад, утверждает, что короли Греции и Болгарии совершенно несомненно приняли на себя личные обязательства по отношению к германскому императору в том смысле, что ни Греция, ни Болгария не нападут друг на друга, и что румынский король пообещал германскому императору, что Румыния останется нейтральной. До того, как состоялись эти соглашения, Джавид-бей не мог получить в Берлине ни копейки, после же Турция получила 5 милл. ф. ст. при условии территориальных уступок Болгарии вблизи Адрианополя. Переговоры между Германией и Турцией протекали очень неблагоприятно до тех пор, пока не было произведено первое наступление на Дарданеллы: тогда турки стали шелковыми в руках немцев. Турки были очень перепуганы, когда Италия объявила войну; они думали, что это означает посылку 300000 итальянцев против Турции. Тот же итальянец говорит, что добиться сколько-нибудь реального успеха в Салониках может лишь армия, насчитывающая не менее чем 500 000 человек. Между тем, снабжать такое количество войск, действующих внутри страны, при наличии одной только железнодорожной линии, почти невозможно.
Положение складывается, по-видимому, следующим образом: греческий король получил заверения от германского императора, что Болгария не нападет на Грецию, а будет компенсирована за счет разбитой и расчлененной Сербии. Греческий король уверен в том, что, в случае возможного нарушения этого обещания, он может рассчитывать на защиту со стороны англо-французских войск. Румынский король обещал германскому императору оставаться нейтральным: он должен быть вознагражден Бессарабией, которую отнимут у разбитой России. Какое влияние окажет на болгар манифест российского императора, сопровождаемый бомбардировкой Бургаса и Варны?
19 октября. Эшер был у меня сегодня утром. Он много рассказывал о разногласиях в кабинете, но не упоминал о мире во что бы то ни стало в том виде, как его предлагает президент Вильсон.
Кабинет сейчас разделился, одни хотят обсудить и провести билль о принудительной военной службе, так как введение ее оказалось необходимым, другие хотят ждать, пока не выяснится неудача попыток Дерби.[51] Асквит одобряет эту последнюю идею. Он говорит, что Дерби может еще иметь успех, и тогда не будет надобности ни в каком законодательном принуждении; если же он потерпит неудачу, то тогда найдется достаточно времени для подготовки билля. Дерби говорит, что, если к концу ноября ему не удастся получить 600000 рекрутов, он будет считать, что добровольческая система не удалась, и что должна быть введено принуждение.
