Фрэнсис Берти - За кулисами Антанты (Дневник британского посла в Париже)
42 сентября. Ходят слухи, как мне кажется, хорошо обоснованные, о большой французской экспедиции в восточное Средиземное море. Я предполагаю, что «политичный» генерал Саррайль будет командовать ею независимо от Гамильтона, так как французы не намерены терять людей в Галлиполи.
45 сентября. Я имел беседу с Ганото, который очень здраво смотрит на вещи. Взгляды его заключаются в следующем: независимая Польша; проливы и Босфор, равно как северное побережье Мраморного моря – Болгарии; Константинополь должен быть вольным городом, никаких укреплений ни на Босфоре, ни в Дарданеллах; для прохода из Средиземного моря в Черное и обратно – система Суэцкого канала, под европейской гарантией, проводимая международной комиссией.
24 сентября. Вчера вечером я обедал с сэром П. Мак Брайдом, агентом штата Виктория в Лондоне, и другим австралийцем, имени которого я не запомнил. Оба они проявляли большой энтузиазм по отношению к империи и гордость по поводу подвигов австралийцев, новозеландцев и канадцев. Они верят, больше, чем я, в возможность более тесной связи между метрополией и ее колониями. Они хотят исключения желтой, красной и черной рас и установления белой империи с представительным советом, заседающим в Лондоне. Просуществует ли Британская империя в таком виде, как сейчас, еще сто лет? Не превратятся ли колонии в независимые нации, когда они будут населены достаточно для того, чтобы защищать самих себя? В настоящее время они в своей обороне зависят от английского флота, и они глубоко заинтересованы в том, чтобы помочь нам против Германии, стремящейся к всемогуществу. Оба мои собеседника решительно осуждают позицию Соединенных Штатов. Они сказали, что в случае германской победы Америка все больше и больше колонизовалась бы немцами и стала бы немецкой по духу.
23 сентября. Делькассе очень угнетен неудачей в Дарданеллах.
2i сентября. Балканы кипят, как котел. Делькассе, наконец, теряет веру в русских. Во время различных кризисов они все время вели себя положительно как идиоты.
Сейчас всякий называет Фердинанда свиньей, но это было очевидно. Его можно было в свое время купить.
26 сентября. Итак, началось серьезное наступление. Вчера вечером мы получили сообщение, что серьезное сражение началось вчера утром, при чем при хорошем успехе британских войск у Лооса, мы захватили 1600 пленных прусских гвардейцев. В Шампани значительный успех французов – около 10 000 пленных. В Артуа и Аргонне мы также выиграли территорию: на фронте в 24 километра мы продвинулись на четыре километра вглубь. офицеры с фронта довольны положением.
Корреспондент «Таймса» сообщил по телефону, что мы захватили 25000 германских пленных. Это большое счастье, если Это верно, но я опасаюсь, что это не помешает Болгарии напасть на Сербию, если Германия сделает то же самое.
27 сентября. Мы, по-видимому, не проникли глубоко в германское расположение.
29 сентября. Сегодня днем состоялось собрание в министерстве общественных работ (Самба, министр-социалист) для заслушания речей г. Робертса и г. Ходжа, членов парламента, на тему о помощи, оказанной Франции Соединенным Королевством. Присутствовали Пуанкаре и несколько французских министров. Всего было около 200 человек. Председательствовал Пишон, произнесший превосходную речь. Некий мистер Смис, исключительно хорошо владеющий французским языком, сам произнес речь и дал на французском языке резюме речей гг. Робертса и Ходжа. Оба последние поставили себе задачей похвастать тем, что мы сделали, и делали они это в таком размере, что я почувствовал себя несколько неловко. Мистер Ходж показал себя искренним типичным британским рабочим и был убедительнее, чем мистер Робертс. Он был очень хорошо принят.
У Дарданелл мы оттягиваем время, и я полагаю, что мы отправимся в Салоники, но прибудем ли мы туда во время, чтобы запугать Фердинанда до нейтралитета? Балканские монархи с их тщеславием, честолюбием, интригами и семейными симпатиями и антипатиями – сущий ад. Они ставят свои личные интересы выше интересов своих стран, обычно стран усыновленных.
Мистер Ходж сказал мне, что члену парламента Томасу не удастся повести за собой железнодорожников на забастовку, если правительство, т.-е. Асквит и Китченер объявят, что принудительная служба необходима для доведения войны до победного конца. Ходж говорит, что в этом деле публика вполне доверяет Асквиту и Китченеру, что означает недоверие к другим министрам. В своей речи он бранил дилетантов критиков, критикующих «после событий» дилетантов генералов, адмиралов, дипломатов, а также некоторых газетных критиков. Как бы то пи было, но если бы не разоблачения «Дэйли Мэйль» и «Таймса» относительно недостатка снарядов большой разрывной силы, то вопли Френча и его офицеров остались бы неуслышанными, и у нас не было бы министерства снабжений, которое улучшило постановку дела.
Глава пятнадцатая
Октябрь 1915 года.
3 октября. Мы, по-видимому, ввязались в войну с болгарами, руководимыми гуннами. Сазонов больше беспокоится о религиозном престиже своего хозяина, чем о военных делах своих союзников.
4 октября. Фердиианд связал свою судьбу с бошами, чего можно было ожидать.[50] Я не понимаю, как можно было предполагать, что он не продался, принимая во внимание, что его правительство получило заем в Германии и получало оттуда военное снаряжение, а также отправляло туркам разного рода грузы из Германии; несмотря на все это, русские удивлены и говорят о неблагодарности болгар. Возможно, что если бы в начале войны Россия не медлила высказать свои намерения недвумысленным образом, и если бы она пригрозила избалованному ребенку или подготовила бы посылку войск в Варну или Бургас, дела приняли бы иной оборот.
6 октября. Не может быть никаких сомнений в том, что в течение всего времени Фердинанд имел соглашение с австро-германцами о присоединении к ним в момент, когда они проникнут в Болгарию через Сербию, если им вообще это удастся. Румыния еще не имеет окончательного мнения о том, кто будет победителем в конечном счете. Король, в качестве слабого Гогенцоллерна, желает победы Германии, но правительство его выжидает, так как Румыния получит больше в случае поражения австрийцев и немцев, нежели в случае их победы. В последнем случае ей досталась бы Бессарабия и еще кое-что; в первом же – Трансильвания, Банат и еще кое-какие обрезки. В Салониках создалось любопытное положение. Венизелос подбивал нас, англичан и французов, на высадку: протест против десанта должен был иметь лишь формальное значение. Десант был сделан, Венизелос ушел в отставку, и нас обвиняют в нарушении нейтралитета Греции по образцу немцев в случае с Бельгией. Король имеет на своей стороне штаб и маневрирует с целью сохранения благожелательного нейтралитета по отношению к Германии.
