Матвей Песковский - Константин Ушинский. Его жизнь и педагогическая деятельность
Здесь с какою-то лихорадочною торопливостью предался он кипучей, разнообразной деятельности. Обрабатывая “Педагогическую антропологию”, занимаясь подготовлением третьей части “Родного слова”, он был вместе с тем увлечен и мыслью о применении в России всех тех новых для нее педагогических начал, которые выработал за границей путем продолжительного наблюдения, большой научной подготовки и размышления. С этой целью он стал деятельно посещать петербургское педагогическое общество (при второй гимназии). Внося собственные рефераты, принимая участие в обсуждении рефератов других членов, он немедленно выдвинулся как один из самых энергичных и авторитетных членов общества и стал душою его. Довольно вялая, безличная прежде деятельность педагогического общества сильно оживилась. И это было очень важно, так как пора стояла горячая. Нарождались народные школы и учительские семинарии; только что складывалась жизнь женских гимназий; назревала реформа средних учебных заведений, так называемая нынешняя классическая система образования. На все это горячо и дельно стало отзываться столичное педагогическое общество, если не всегда по личному почину ушинского, то обязательно при энергичном его участии и руководстве. Именно благодаря главным образом ему ни один из возбуждавшихся в педагогическом обществе вопросов не снимался с очереди, пока не был исчерпан, как говорится, до дна. В этом отношении ушинский – этот “ходячий педагогический архив”, “багаж педагогической мудрости”, как его называли сочлены общества, – был неоценим, незаменим.
Серьезное, умелое и чуткое отношение педагогического общества к вопросам и явлениям школьной жизни снискало ему большое сочувствие образованной части населения как в столице, так и в провинции. Собрания общества посещались такою массою отборной образованной публики, что громадный зал второй гимназии, где происходили заседания, не всегда вмещал собравшихся. В педагогических журналах обязательно помещались рефераты, вносимые в собрание; там же печатались и подробные отчеты о прениях, происходивших в собраниях (в форме стенограмм или точного пересказа). Это давало возможность широкой печати и читающей публике правильно ориентироваться относительно взглядов и заключений кружка компетентных людей по специальным педагогическим вопросам, что, в свою очередь, способствовало определенности, устойчивости общественных воззрений на школьное дело вообще.
Благодаря почину Ушинского, отдавшего на гласный, открытый суд педагогического общества свои учебные и научные сочинения, вошло в обычай, что почти не оставалось ни одного вновь появлявшегося педагогического сочинения, которое бы не проходило через горнило критики педагогического общества. Тут сообща устанавливалась гласная, беспристрастная оценка каждому из них. В этом отношении особенно много помогал Ушинский, зорко следивший за всем, что появлялось в нашей педагогической литературе. Он же главным образом ввел в обычай сообщать с критической оценкой обо всем, что появлялось выдающегося в заграничной педагогической литературе, за которой также внимательно следил.
Гласная критика всего, что появлялось в нашей педагогической литературе, была очень полезна уже в том отношении, что в значительной мере предотвращала одобрение к употреблению таких руководств, которые не отвечали своему назначению. Кроме того, эта критика имела еще и другое, более существенное, значение. При оценке каждого руководства или учебного пособия всесторонне обсуждались также программа, план, метод изложения и прием преподавания каждого предмета в связи с особенностями того рода заведений, для которых предназначается данное сочинение. Такое обсуждение, конечно, вызывало оживленный обмен мнений и способствовало самому детальному выяснению дела, так что не оставалось места никаким сомнениям и произвольным выводам.
Ввиду этого можно без преувеличения сказать, что столичное педагогическое общество имело значение общерусской педагогической школы. Влияние его действительно распространялось на всю Россию. Число провинциальных членов возрастало из года в год. Каждый из них непринужденно обращался в общество со всеми своими вопросами и сомнениями. Приезжая в Петербург, провинциальные члены являлись в собрание, знакомились и налаживали отношения с теми из членов, которые представляли для них наибольший интерес по роду их специальности.
Какое громадное и благотворное влияние имело в это время педагогическое общество, душою и вдохновителем которого был главным образом Ушинский, можно видеть, между прочим, из того, что самые дельные руководства и учебные пособия по всем предметам учебного курса появлялись в свет или в конце 60-х годов (с 1867 по 1870·г.), когда Ушинский принимал непосредственное участие в работе общества, или в начале 70-х годов, когда были свежи еще великие традиции Ушинского в русской педагогической среде. Если вы дадите себе труд перечислить все наиболее известные и уважаемые нынешние педагогические силы, – они окажутся состоящими почти поголовно из тех лиц, которые или только что начинали приобретать некоторую педагогическую известность, или впервые вступали на педагогическое поприще в ходе 60-х годов. И память не подсказывает нам между ними ни одного сколько-нибудь выдающегося педагога, который не был бы сочленом общества, не принимал бы участия в его великой самодеятельной работе, имевшей такое громадное воспитательное значение для всей обширной русской педагогической семьи. То, что творилось в петербургском педагогическом обществе, разносилось по всей России, вдохновляло провинциальных ее работников и руководило ими. Благодаря этому руководящему центру они чувствовали общность и цельность педагогических интересов. Это поддерживало в них интерес к педагогическому труду, увлекало высокою идейною стороною этой трудной деятельности.
Не занимая никакого официального педагогического положения, Ушинский, тем не менее, через посредство педагогического общества стал центром притяжения всей педагогической деятельности в России. Строго говоря, это – самая кипучая, бурная и производительная пора в жизни Ушинского, когда педагогический авторитет его достиг наивысшей силы. К этому времени относится самая обширная переписка Ушинского и с иностранными педагогами, и с земствами, и с отдельными русскими педагогическими деятелями, работавшими в провинции главным образом по начальному образованию.
Так, например, барон М. О. Косинский, бывший директором одной из первых земских учительских семинарий в Новгороде, находился в самых оживленных отношениях с Ушинским, пользуясь его советами и указаниями при организации нового у нас дела. Очень деятельную переписку вел Ушинский с бароном Н. А. Корфом, работавшим тогда в Екатеринославской губернии по народному образованию. Ушинского очень живо интересовало нарождавшееся у нас в то время народное образование, главным же образом отношение к нему самого крестьянства и земства. С восторгом приветствовал он сознательное отношение крестьян к потребности образования для их детей, видя в этом лучший залог для разумной и прочной постановки начального образования и успешного его развития, соответственно потребностям местной жизни. Вот что, например, говорил он в своей статье “О возникновении наших народных школ”, помещенной в “Народной школе” Ф. Н. Медникова в 1870 году:
