Валериан Альбанов - На Юг, к Земле Франца-Иосифа
Хотя сегодня солнце только временами проглядывает сквозь облака, но все-таки удалось взять его высоту, и широта получилась 81°49,5'.
Погода прохладная и мглистая. По-старому стоим на месте и ждем какой-нибудь перемены в дороге, а тем временем варим, жарим и едим.
Нас очень быстро подает на юг. Меня смущает одно обстоятельство, о котором я стараюсь умолчать перед своими спутниками. Если лед так быстро идет на SSW, то значит там «ничто» не преграждает ему путь. А ведь это «что» не более, не менее, как острова, к которым нам следует стремиться. Ведь, если мы радуемся нашему быстрому дрейфу, то только ради этих островов. А их-то, по-видимому, и нет там, куда движется лед. Будь этот быстрый дрейф, когда мы были много севернее, он ничего не принес бы мне, кроме радости, так как благодаря ему мы подвигались бы ближе к земле. Но теперь, когда мы, достигнув широты Земли Франца-Иосифа, продолжаем быстро двигаться на юг и тем не менее не видим и намека на острова, становится ясно, что нас проносит мимо этой земли. Проносит нас, конечно, по западную сторону, и нaм необходимо идти на О, но как пойдешь по этим льдинам, все время находящимся в движении относительно друг друга? Отчего лед не несет спокойно, без перестановок, как это было ранее? Может быть, тут начало действовать приливное и отливное течение, а может быть, масса льда каким-нибудь краем, не видимым нам, задевает за сушу. Но если она и задевает за сушу, то где-то очень далеко, так как не заметно торошения льда, по моему мнению, неизбежного, если бы остров был близко. Лед переставляется ежеминутно, прямо на глазах. Одна полынья закрывается, другая открывается, льдины меняются своими местами, как будто какие-то великаны на большой доске играют в шахматы.
Идя на SSO на разведку и переправившись через несколько каналов на льдинах, мы увидели на одной льдине «лыжницу», следы лыж. От удивления мы рты разинули: кто бы мог здесь проходить на лыжах, так недалеко от нашей стоянки? Пересчитав число лыж и рассмотрев их внимательно, мы убедились, что это наши же следы, проложенные раньше, но только эта льдина переставлена на другое место.
Вот и извольте идти по такому льду! Можем идти по льду с таким же успехом, как это делает белка в колесе. По этому льду даже на разведку ходить далеко опасно: как раз заблудишься. Бросали и сегодня лот, но дна не доставали, выпустив линя 100 сажен. Во время разведки видели свежие следы медведицы с двумя медвежатами и трех взрослых медведей. Летают нырки и глупыши. Луняев убил тюленя, но пока его собрались доставать, он утонул.
Ветер и вечером продолжает дуть N. Пошел снег.
Понедельник, 2(15) июня. Сильный N ветер, почти шторм. Он треплет нашу палатку, завывает и переставляет лед в различных комбинациях. Кругом много воды, но плыть по ней невозможно. Лед, гонимый ветром, по-видимому, свободно несется на SSW. Ничто не стесняет его движения, и можно предположить, что где-то южнее большое пространство свободной воды, куда и выносится лед.
Пользуясь прояснившимся на несколько минут горизонтом, я взял высоту солнца и получил широту 81°42,5'. Этo значит, за сутки нас подало на юг на 7 миль. Недурно! Положим, что и ветер сегодня крепкий. Дна достать и сегодня не удалось. По-старому нигде не видно ничего похожего на землю. Раньше я смотрел и ждал землю в южной части горизонта, но теперь внимательно осматриваю горизонт кругом, не исключая и севера. Странно, где мы можем быть? Неужели возможно, что мы находимся по восточную сторону островов? Нет, это немыслимо! Мы должны быть по западную сторону Земли Франца-Иосифа, где-нибудь к северу от Земли Александры. Только бы нам не быть слишком западно, где-нибудь между Землей Франца-Иосифа и Шпицбергеном. Тогда будет наше дело хуже: можем «промазать» мимо Земли Франца-Иосифа и не попасть на Шпицберген.
Но этого трудно было ожидать. Вероятнее всего, мы находимся севернее Земли Александры. Насколько я помню, Нансен на пути от места своей зимовки на острове Джексона к мысу Флора видал вдали, должно быть, эту землю. Она была, кажется, низменна и сплошь тогда покрыта снегом или ледником. Немудрено, что мы ее сейчас не видим, но должны скоро увидеть.
Острова же кронпринца Рудольфа и другие, лежащие к югу от него, по всей вероятности, остаются много восточнее от нас. Если это предположение мое верно, то наше положение хуже, чем мы желали бы. Я предпочел бы попасть на путь Нансена, так как об этом пути мне хоть немного известно. Знаю, что там есть и моржи, и медведи, и птицы, следовательно, мы там не померли бы с голоду. Тот путь у меня тщательно записан в мою записную книжку, которую я называю «лоцией». С Землей же Александры дело обстоит у меня гораздо хуже: она совершенно неизвестна мне, и ее северные берега даже нанесены у меня на карте пунктиром, как они были нанесены и на карточке Нансена. Но поживем — увидим. Не буду пока загадывать вперед. Одно можем сказать, что нам надо двигаться на SO и отнюдь не сдаваться к западу. Но сейчас об этом нечего и думать. По этому льду одинаково нельзя идти как на запад, так и на юг, так и на восток.
Забились мы в палатку и ждем перемены в нашем положении, благо мяса у нас теперь довольно.
Ветер не утихает, и «на дворе» сильная метель. Луняев убил тюленя специально для топлива, так как тюленье сало лучше горит. По полынье ходят волны и сейчас, когда нужно было ехать доставать убитого тюленя, мои «моряки» даже струсили и начали прятаться друг за другом. Поехал я, чтобы подбодрить их. Эх, лишь бы только побольше этих волн, а «моряки» привыкнут, когда придет нужда! Где много волн, там много воды, а следовательно, есть и дорога, которая нужна нам.
Среда, 4(17) июня. И вчера, и сегодня продолжает дуть сильный ветер. Метель и мокрый снег. Погода такая, про которую говорят, что «хороший хозяин и собаки не выгонит на двор». Сыро «на дворе», сыро и в палатке у нас. От долгого проживания на одном месте под палаткой снег и лед подтаивают, и вода копится в образовавшейся яме. Третьего дня мы переставляли палатку на новое место, но сегодня опять у нас мокро. Подстилки под нами, малицы, совики и даже наша одежда намокли, хоть выжми. Озябшие, сидим мы в своей палатке, словно обложенные компрессами, и мрачно молчим. Таково влияние погоды. Просушить наше имущество в такую погоду нечего и думать, и мы только переодеваем малицу задом наперед и жмемся поближе к нашей печке. Эта новая печка сделана у нас по образцу утопленной: она так же, как и та, страшно много требует топлива, так что тюленей только добывай. Хорошо хоть то, что в полынье, у которой мы стоим, тюлени «выстают», несмотря даже на плохую погоду, и когда топливо понадобится, оно у нас будет. Всех лучше у нас стреляет Луняев. Он стреляет прямо артистически, и многими уже тюленями мы ему обязаны. По тюленю стрелять трудно. Слишком неожиданно он покажет ненадолго свою голову, и слишком мала и подвижна эта мишень-голова. Убить же тюленя на воде можно только разбив ему череп. Тогда тюлень, если он достаточно жирный, остается плавать на поверхности воды. Вообще, тюлень очень «крепок на рану». Если вы даже очень тяжело раните его, когда он лежит на льду, он все равно уйдет в воду. Но мы мало видели их лежащими на льду и ни одного не убили.
