Вадим Лейбовский - Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»
Почти такой же гол он позже получил от Стрельцова — тот тоже поймал его на встречном движении и на опорной ноге. И Нетто, и Стрельцов внимательно следили за вратарем, оценивая и его позицию, и выражение лица.
Нетто был неизменно корректен, никогда не давал повода для грубой игры. И сам старался на грубость не отвечать. Но не бесконечно. Однажды в матче против сборной Румынии хороший нападающий наших соперников Еней в единоборствах с Нетто раз за разом действовал грубо. И вот после очередного такого столкновения Маслаченко, сидевший на скамье запасных, услышал от кого-то из своих ребят: «Все, хватит. Сейчас Игорь отучит его от такой игры». Нетто отучил Енея уже через минуту. Тот после очередного игрового контакта немного полежал на траве, потом встал и побежал… но прихрамывая. В дальнейшем вел себя пристойно.
После тяжелой травмы локтевого сустава, полученной в игре с англичанами, Нетто все равно не пропустил ни одной тренировки. Ему вправили сустав, зафиксировали руку на теле. Две недели он занимался без мяча, потом вернулся в боевые порядки. Какие боли он испытывал, того не знал никто.
Он вообще был человек сдержанный, если не сказать замкнутый. Его личная жизнь не сложилась. Совсем не сложилась. Он отправился в Мельбурн, где наша команда одержала свою великую олимпийскую победу. С ней его поздравила невеста, знаменитая гимнастка Галина Шамрай. Они и возвращались вместе — сперва пароходом до Владивостока, а потом поездом через всю страну. В пути у Галины завязался роман с товарищем Нетто по сборной и «Спартаку» красавцем Анатолием Ильиным, забившим в Мельбурне победный гол в ворота югославской сборной. За него она вскоре вышла замуж, правда ненадолго.
Нетто хватило разума и благородства не перенести свою драму на личные или тем более деловые отношения с Ильиным. Внешне все оставалось без изменений, а уж чего все это стоило Нетто, того, как всегда, никто не узнал.
Потом в его жизнь вошла Ольга Яковлева, одна из выдающихся актрис нашего театра и в меньшей степени — кинематографа, где она попросту мало снималась, несмотря на множество предложений.
Они познакомились в квартире актрисы Зои Федоровой, матери кинокрасавицы Виктории, уехавшей впоследствии в Соединенные Штаты к своему отцу, адмиралу американского флота. Л мать потом погибла — все в той же квартире — от руки убийцы. У Юрия Нагибина есть рассказ с версией этого убийства.
Зоя Федорова жила в соседней с Игорем Александровичем квартире, там бывала и Ольга Яковлева. Трудно сказать, что их сблизило. Он, повторяю, человек был замкнутый, говорить о своей личной жизни не любил, а близкий к нему Маслаченко даже теперь, через столько лет после смерти Нетто, не смеет делиться многим из того, что знает. Не помню, какая газета написала однажды, что Ольга Яковлева в последнее время сыграла ряд блистательных ролей, стала звездой нашего театра, поэтому ее муж Игорь Нетто решил продолжить футбольную карьеру — чтобы не отставать от жены. Глупость, конечно, несусветная.
С игроками Яковлева почти не общалась, несколько раз приезжала в Озеры, где жила сборная СССР, и Маслаченко помнит, как однажды катал ее на лодке по озеру. В общем, футболисты относились к ней настороженно. Нетто это чувствовал и потому еще больше замыкался в себе.
И вот Москва стала энергично обсуждать связь Яковлевой с Анатолием Эфросом, выдающимся режиссером, человеком очень нелегкой творческой и человеческой судьбы. Об этой стороне жизни своей жены Нетто, конечно, знал, но какое-то время они продолжали жить в одной квартире, в знаменитом Доме на Набережной. Ту квартиру он получил от государства за свои заслуги. Позже расстались окончательно.
Его карьера футболиста закончилась неожиданно и печально. Перед матчем с торпедовцами тренер Никита Симонян дал установку: основные усилия сосредоточить на нейтрализации Стрельцова. С этой целью центральный защитник Варламов переводился на роль свободного защитника, а защитнику Корнееву поручалась персональная опека центрфорварда торпедовцев. В результате в первом тайме автозаводцы провели в ворота Маслаченко три безответных мяча.
В перерыве Нетто во всеуслышанье сказал, что Симонян не то говорит. И тогда Симонян просто отстранил капитана от дальнейшего участия в матче.
Как только игра возобновилась, Маслаченко шепнул Варламову: «Держи Стрельца лично». Варламов так и поступил. До конца игры спартаковцы забили один, а пропустили два мяча — 1:5. Больше Игорь Александрович Нетто на поле ни разу не появился. Его даже не проводили. Ни торжественно, ни скромно — никак.
Великий игрок далеко не всегда становится великим тренером. Многое здесь зависит и от специфических профессиональных качеств, и от привнесенных обстоятельств. Непримиримость и принципиальность соседствуют с недостатком гибкости и неуживчивостью. Руководители нашей мощной футбольной административной машины отнюдь не стремились приблизить Нетто к сборной или какой-либо команде мастеров. Некоторое время он работал в Иране, на Кипре, в Москве — со спартаковскими ребятишками.
Но вот однажды, когда Маслаченко находился в качестве комментатора в Греции, к нему в гостиницу приехал секретарь советского посольства и сказал: «Клуб «Паниониос» и содержащий его миллионер намерены пригласить сюда на работу советского тренера. Что вы скажете на этот счет?» Тот назвал Игоря Нетто. Уже на другой день к Маслаченко явился президент клуба. Да не с разговором, а с билетами Москва — Афины на имя Игоря Нетто. Президент все решил сам, без Нетто. Описываемый сюжет происходил в среду, а билет был уже на субботу. Маслаченко сказал, что сам господин Нетто еще ничего не знает об этом предложении, что неизвестно, где он, какие у него планы. Что виза — дело далеко не одного дня. Что у Нетто есть жена — Ольга Яковлева. О том, что для подобной командировки прежде всего необходимо рассмотрение вопроса в ЦК КПСС, он все же умолчал.
В конце концов с помощью Маслаченко вопрос согласовали, утрясли. Не прошло и двух месяцев, как Игорь Александрович отправился в эту командировку.
Во время одного из следующих полетов в Грецию Владимир Никитович увидел в самолете Ольгу Яковлеву, летевшую ненадолго к мужу. Вечером они втроем поужинали в одном из афинских ресторанов. Маслаченко побывал у своего старого товарища на тренировке. Понял, что ему там непросто, что футбол там весьма нечист, построен на договорных матчах.
Яковлева вскоре улетела в Москву, Маслаченко решил, что она прилетала к мужу в основном из практического интереса.
Кажется, Нетто не доработал даже до окончания срока контракта, и когда Маслаченко довелось спросить президента клуба: «Что у вас произошло с Нетто? Почему он уехал?», тот ответил: «Для него футбол — это искусство, а здесь у нас футбол — это политика. Господин Нетто слишком честен и прям». И попросил Маслаченко содействовать приглашению на работу Евгения Ловчева. Но Маслаченко этого делать не стал.
