Эндрю Уилсон - Александр Маккуин. Кровь под кожей
В конце своей «миланской стажировки» Ли рассорился с соседями по квартире на Виа Ариберто. Как-то ночью, вернувшись, Лизе увидела, что в квартире темно и тихо. В своей комнате она обнаружила Ли; он лежал в ее постели ногами на подушке. Ли был «очень огорчен» и рассказывал ей о случившемся, «то и дело рыдая». Она вспоминает: «Было поздно. Я устала. Постаралась как могла утешить его, выпроводила из моей постели и проводила в его комнату. Вскоре после того он собрал вещи и съехал». У Лизе сложилось впечатление, что «он гулко захлопнул за собой парадную дверь».[211]
В компании Джильи, которая скоро распалась из-за разрыва между Джильи и Карлой Соццани, Маккуин провел совсем немного времени. Летом 1990 года он уехал. Ли уверял Кармен, что не знает, чем займется дальше, но сказал, что возвратится в Лондон, где надеется получить работу; он дал ей адрес и телефон своей матери на тот случай, если она захочет с ним связаться. У нее остались странные и красивые эскизы, подаренные Ли, и пара фотографий. Один полароидный снимок представляет собой сделанный крупным планом портрет, на котором Ли выглядит обезображенным, как будто он царапал снимок скальпелем, чтобы стереть свои черты.
Со стороны казалось, что жизнь Маккуина катится в никуда. Он вернулся в Лондон, снова поселился у родителей на Биггерстафф-Роуд и начал работать на Джона Маккиттерика. Маккиттерик к тому времени ушел из компании Red or Dead и запустил линию одежды под своим именем. В то время Маккиттерика вдохновляли фетиши, и Маккуин работал над рядом моделей из кожи и ПВХ, с множеством молний и заклепок. «На том этапе он снова начал выносить мне мозги в связи с дизайном, – вспоминает Маккиттерик. – У него был опыт работы на Савил-Роу, но в качестве ученика закройщика, а потом он подрабатывал лекальщиком и «швеей», что не было поводом похвастать в резюме и не добавляло ему уверенности в себе. Он говорил, что твердо решил стать дизайнером, а я убеждал его, что вначале нужно изучить весь процесс. Я сказал, что всему можно научиться, работая на других, но лучше всего пойти в школу».
Маккиттерик рассказал Ли о Центральном колледже искусств и дизайна Святого Мартина, который тогда находился на Чаринг-Кросс-Роуд на окраине Сохо. Он сам окончил там сначала бакалавриат, а потом и магистратуру. «Я сказал, что для него еще не поздно сделать то же самое, а его работу по профессии наверняка зачтут как эквивалент степени бакалавра». Маккиттерик, который тогда преподавал для магистрантов, продиктовал Ли фамилию и телефон Бобби Хиллсон, основательницы и директора магистратуры. Ли понимал, что, если он попадет в колледж Святого Мартина, его жизнь изменится. «Я хотел научиться всему, всему, дайте мне все», – говорил он.[212]
Глава 3
Если ты неудачник и ни к чему не пригоден, школа искусств – то место, где тебе будет хорошо.
Профессор Луиза УилсонПрижимая к груди охапку вещей, Ли шагал по длинному, довольно обшарпанному коридору. Подойдя к кабинету Бобби Хиллсон, он постучал в дверь и стал ждать. Бобби, которую один историк моды называет «патрицианкой» и «представителем старой школы», открыла дверь и увидела молодого человека, которого приняла за курьера.[213] «Вы к кому?» – спросила она. «К вам», – ответил Ли. «Но я ни с кем не договаривалась о встрече».
Ли рассказал Хиллсон о том, что к ней его направил Джон Маккиттерик. Бобби тогда спешила; она пригласила его войти, но предупредила, что может уделить ему всего пять минут. Ли сбросил пиджаки на диван и сказал Хиллсон: «Эти пиджаки сшил я. Поскольку я служил лекальщиком у Ромео Джильи, решил, что имею право работать у вас». Бобби отказала ему в работе; она считала, что Ли слишком молод для того, чтобы быть лекальщиком, и студенты не воспримут его всерьез. Однако ее заинтересовал опыт парня, полученный не только у Джильи, но и на Савил-Роу.
«Вы когда-нибудь что-нибудь создавали или рисовали?» – спросила она. «Я всю жизнь рисую», – ответил Ли.[214]
Бобби назначила Маккуину встречу через несколько дней и велела захватить портфолио с рисунками. Увидев его наброски, которые позже назвала «потрясающими»,[215] Хиллсон сразу же предложила ему поступить в магистратуру, несмотря на то что у него не было диплома бакалавра по специальности «дизайн одежды и текстиля». «Он был потрясен, совершенно потрясен», – вспоминала Бобби. Она предупредила, что стипендии он не получит, так как все гранты уже распределены, но, если найдет деньги на оплату обучения, она с радостью примет его. «Я сразу поняла, что у него несомненный талант, – говорит она. – Он был относительно некрасив, не слишком понравился мне внешне, но я решила: раз он так упорен, нужно дать ему шанс». Хиллсон отправила его к Джейн Рэпли, тогда декану отделения моды и тканей, и сказала ей: «Джейн, я приняла одного парня; у него нет соответствующих дипломов, возможно, он бросит учебу на середине курса, и все-таки я его беру».[216]
Позже Маккуин написал, что Бобби Хиллсон была ему «как мать», «ворчливая, но очень заботливая», а один модный критик написал, что Бобби и Ли составляли «такую же невероятную пару, как великая герцогиня и футбольный фанат-хулиган».
После учебы в колледже Святого Мартина у легендарной Мюриэль Пембертон Хиллсон работала иллюстратором в Vogue. Она присутствовала на показе-«возвращении» Шанель в 1950-х годах. «Интересно вспомнить историю… Тогда на показах можно было увидеть всех, от Марлен Дитрих до Барбры Стрейзанд», – говорит она.[217] За годы работы в колледже Хиллсон была наставницей лучших и ярчайших будущих дизайнеров – Стивена Джонса, Джона Гальяно, Рифата Эзбека, Джона Флетта и Сони Наттол. «Магистратура в корне отличается от любого другого курса, – говорила Бобби. – Ее цель – научить студентов работать вместе, в команде, как в настоящем доме моды. Так что они изучают не только дизайн одежды, но и дизайн тканей, полиграфический дизайн. Мне не хотелось, чтобы курс был сухим и чисто теоретическим; наша главная цель – повысить профессионализм студентов».[218]
Ли вернулся домой взволнованный, предвкушая, как будет учиться в колледже. В то же время он понимал, что родным не по силам внести деньги за его обучение. Тогда плата за магистратуру составляла 1985 фунтов в год. Помогла тетка, Рене Холланд, которая в 1986 году получила небольшое наследство после смерти отца, Семьюэла Маккуина. «Рене имела какое-то отношение к профессии, потому что раньше работала швеей в Ист-Энде, – вспоминает Джанет, сестра Ли. – Она с самого начала увидела в Ли способности, поверила в его талант. Ли, в свою очередь, сшил для Рене пару платьев, и она была безмерно счастлива. Она хвалила крой, была довольна тем, как платья сидят, как они льстят ее фигуре… Так что в колледж Ли поступил с помощью Рене».[219]
