Эрик Перрен - Маршал Ней
В августе 1805 года император теряет интерес к побережью в районе Булони.[41] В конце концов всё будет решено на европейских равнинах. «Всё» — это либо покорение Европы, либо возвращение Франции в её старые границы. «Уверена, что ты расстроена новым назначением твоего супруга, — пишет Гортензия Эгле Ней, — однако, несмотря на горечь долгой разлуки, мне кажется, опасность на суше всё же гораздо меньше, чем на море, если бы эта экспедиция состоялась, так как море — это дикая стихия».{125}
Вскоре Наполеон, в соответствии с традицией, диктует Дарю план компании: приказ о марше к Рейну от 27 августа 1805 года. 1 -м армейским корпусом назначен командовать Берна дот, 2-м — Мармон, 3-м — Даву 4-м — Сульт, 5-м — Ланн, 6-м — Ней, 7-м — Ожеро, во главе кавалерийского резерва поставлен Мюрат. В жестокой конкуренции каждый из помощников Наполеона во главе с Иоахимом Мюратом, зятем императора, стремится извлечь пользу для себя. В силу своего особого положения Мюрат считает, что он выше других маршалов. Не лишенный нарциссизма, будущий король Неаполитанский не забывает о своих реальных физических козырях: высокий рост, длинные чёрные вьющиеся волосы, спадающие на плечи, тонкие черты лица, как будто выписанные китайской тушью, пронзительный взгляд, изящные манеры и исключительная активность, которую признают все, кроме Нея. Бой двух петухов не заставит себя долго ждать.
27 сентября 1805 года, с шести утра до полудня, под ласковым осенним солнцем, которое неожиданно выглянуло как будто для того чтобы полюбоваться происходящим, колонны Нея форсировали Рейн в районе Лотербурга. У реки, на берегах которой Мишель Ней не раз оказывался во время своих кампаний, им вдруг овладело неукротимое желание броситься в воду. Солдаты в парадной форме пели и скандировали: «Да здравствует Император!» У каждого на головном уборе дубовая ветвь — символ победы.{126} В армейский корпус Нея входили дивизии Дюпона, Луазона, Малера, кавалерия генерала Тилли, артиллерия генерала Серу и инженерные войска под командованием полковника Казаля, всего около семнадцати тысяч человек. «Мы не ездим на поклон к фортуне», — провозглашает генерал Дюпон, который вместе с маршалом переправляется в лодке на разведку на правый берег. Австрийцам дан приказ не открывать огонь первыми. «Особая форма вежливости», — замечает Дюпон.{127}
Сгорая от нетерпения быстрее выйти на сцену, Ней приказывает ускорить движение. «Есть опасение, что из-за отданного Вами приказа об увеличении скорости марша войска устанут раньше времени, что войдёт в противоречие с планами Императора»,{128} — пишет Нею Мюрат, которому доверено командование правым флангом Великой Армии. Так красавец-муж Каролины Бонапарт старается указать маршалам Ланну и Нею их место. Последний, задетый за живое, жалуется начальнику главного штаба Бертье, известному своими собственными методами, которые позволяют избегать уныния или ослабления армии: «Отказ от части причитающейся мне славы был бы для меня слишком большой жертвой, но именно это и произойдёт, если я попаду под непосредственное командование принца Мюрата; подобная беда погубила бы все мои способности».{129} Не раз во время наполеоновских войн слышится голос жалующегося Нея.
Маршал, который не признает за Мюратом никаких военных талантов, во время кампании 1805 года сам совершает серьёзные ошибки, допускает неправильные оценки, причём первый промах он совершает вместе с Наполеоном. Наполеон оставляет за собой общее руководство, но при этом для исполнителей он предусматривает определённую свободу в выборе средств. Так у подчинённого всегда есть возможность отличиться.
Наполеон прекрасно сознавал, что в долине Дуная должны были сойтись войска коалиции. Корпуса Ланна, Нея и кавалерия Мюрата должны были окружить Уаьм с восьмидесятитысячным гарнизоном, с тем чтобы отрезать всякую возможность для отступления. Дело при Хаслахе 11 октября 1805 года оказалось не самым удачным для Нея. Он оставил дивизию Дюпона один на один с неприятелем в деревне, где более слабая французская артиллерия была частично уничтожена. Ней пытался переложить ответственность на генерала Барагэ д Илье, которого невзлюбил. Позже Ней постарается оправдаться: «Из-за того, что этот офицер не выполнил мои приказы, я оказался в затруднительном положении; тем не менее я его не обвиняю».{130} В действительности же, чтобы объяснить непоследовательность своих действий, он заявил Бертье: «Барагэ д'Илье должен был поддержать дивизию Дюпона. Почему он не выполнил столь важное задание?»{131} Правда заключается в том, что, как только речь заходит о командовании армейским корпусом, маршал опаздывает с исполнением инструкций Императора. Бертье упрекает маршала в недостаточном количестве донесений. Из-за опасений, что главное наступление пройдёт без него, маршал покидает важные позиции. Вопреки распространённому мнению, не Ней, а Мюрат предусматривал атаку на левом берегу Дуная. Ней не выполнил приказ занять мост и возвышенность Эльхингена. Наполеон в гневе! Нужно завершить окружение Ульма, а для этого — снова закрепиться на левом берегу. Генерал Дюпон не может в одиночку сдерживать австрийцев. Эльхингенский мост, расположенный в семи километрах ниже Ульма, оставляет неприятелю путь к отступлению.
Выговор подхлёстывает наступающего Нея. Сейчас маршал покажет, на что он способен на поле боя.
Эльхинген, 14 октября 1805 года. Ранним утром солдат, отставший от своей части, обращается к маршалу. Куда его определить? «Назначьте меня в роту карабинеров, которая пойдёт на мост». Достойная храбрость, поскольку большая часть роты не доберётся до другого берега.{132} Непрерывно идёт дождь, промокшие до костей солдаты вязнут по колено в грязи, ружейные стволы полны воды. На берегу Дуная Ней поднимает глаза и видит укрепления Эльхингенского аббатства, возвышающиеся над равниной. Мощная артиллерия надёжно защищает крепость, внутри которой укрылись в засаде пятнадцать тысяч австрийцев. Деревня амфитеатром поднимается к вершине холма. В домах и садах засели солдаты. «Высота неприступна, — пишет капитан Куанье, — но ничто не может удержать маршала Нея». Первая преграда: деревянный мост длиной 90 метров. Осторожные австрийцы разобрали настил на одном участке моста. Под обстрелом Ней восстанавливает его, каждая вновь уложенная доска обходится в три жизни. Вольтижёры и карабинеры 6-го лёгкого пехотного полка при поддержке гренадеров 39-го полка, ведомые только своей отвагой, кинулись на шатающиеся балки. Сапёры вокруг маршала падают один за другим, но он не дрогнул под градом пуль. Его присутствие удваивает храбрость французов, которым удаётся отогнать вражеских стрелков. Ней объявляет выговор одному из высших офицеров за то, что тот остался в тылу, и тут же приказывает ему сесть на коня. Ней понимает, что должен немедля развернуть веером свои элитные подразделения: первый батальон 6-го лёгкого пехотного полка перед аббатством, второй батальон — перед деревней Обер-Эльхинген, а 1-й батальон 39-го полка — лицом к часовне Святого Вольфганга. По только что — хорошо ли, плохо ли — восстановленному мосту проходит и вступает в бой кавалерия под командованием полковника Кольбера де Шабане. Ней, видя его кавалерийский задор, поручает ему командование на том уровне, который явно не соответствует его чину.
