Дмитрий Лихарев - Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века
В принципе, в Англии от морского министра, как человека сугубо гражданского, никогда не требовалось каких-то глубоких знаний о военном флоте. Он осуществлял лишь общее руководство, отстаивая интересы военно-морского ведомства в парламенте и правительстве. Но Черчилль, в отличие от своих предшественников, не собирался особенно полагаться на своих профессиональных советников — морских лордов. Новый морской министр с самого начала взял за правило самому вникать во все тонкости морской службы. Во время больших маневров 1912 г. Черчилль все время вмешивался в распоряжения командующего флотом, передавая свои приказы из Уайт-Холла по беспроволочному телеграфу. После окончания маневров морской министр вызвал к себе всех флагманов и долго им объяснял, как должны осуществляться маневры крупными соединениями кораблей. Положение усугублялось тем, что первые морские лорды, с которыми Черчиллю довелось работать после Артура Уилсона, — Фрэнсис Бриджмен и Луи Баттенберг оказались людьми слабохарактерными и позволяли морскому министру помыкать собой.
Черчилля на флоте сразу невзлюбили. Адмиралам не нравилось выслушивать от бывшего гусарского лейтенанта «постоянные поучения о том, как лучше командовать военно-морским флотом». Вскоре у морского министра сложились напряженные отношения почти со всеми флагманами. Между флотами и Адмиралтейством воцарилась атмосфера отчужденности и недоверия. Не следует забывать, что на флоте и раньше относились к Черчиллю с подозрением, памятуя о его выступлениях против увеличения военно-морского бюджета в 1908–1909 гг. Любопытно заметить, что за два года до описываемых событий слух о возможном назначении Черчилля на пост морского министра привел в ужас и Дэвида Битти. В его письме от 6 декабря 1909 г. есть такие строчки: «Я прочел в газетах, что, если радикалы придут к власти после выборов, Черчилль станет морским министром. Это будет самый страшный удар, какой только они смогут нанести британскому флоту».
Однако в 1912–1913 гг. Битти оказался одним из немногих военных моряков, занимавших более или менее высокие посты, на кого Черчилль мог полностью положиться. Черчилль имел все основания быть довольным своим секретарем по делам флота. Морскому министру импонировало, что контр-адмирал, несмотря на молодость, имел солидный боевой опыт. В дальнейшем Битти произвел на него самое благоприятное впечатление своими познаниями в области морской стратегии и тактики, умением выделить в проблеме главное и не злоупотреблять профессиональным жаргоном. «Таким образом, — писал Черчилль, — работая бок о бок в сообщающихся кабинетах, в течение последующих 15 месяцев мы регулярно обсуждали проблемы морской войны с Германией. Для меня постепенно становилось ясно, что он рассматривает вопросы военно-морской стратегии и тактики несколько в другом свете, нежели обычный морской офицер: он подходил к их решению, как мне казалось, в значительной степени с позиций солдата. Его опыт войны на суше давал возможность по-иному взглянуть на те факты, знание которых он получил в качестве моряка. Он не был обычным инструменталистом. Он не рассматривал материальную часть как конечную цель, но только как средство».
Для того чтобы читатель мог в полной мере оценить значение высказываний Черчилля, необходимо сделать небольшое отступление и хотя бы в нескольких словах охарактеризовать состояние стратегического планирования на британском флоте в «эру Фишера». Когда к концу 1906 г. в основном завершилась передислокация главных сил флота и сосредоточение их против Германии, возникла необходимость в пересмотре существующих военных планов. Поскольку генеральный морской штаб в то время отсутствовал, Фишер поручил разработку плана войны с Германией начальнику отдела военно-морской разведки контр-адмиралу Чарльзу Оттли и капитанам I ранга Э. Слейду и Дж. Бэлларду. Им также помогал Морис Хэнки. Комитет, назначенный Фишером, работал с 1906 по 1908 гг., и подготовленный им стратегический план определял политику Адмиралтейства вплоть до 1911 г. Впоследствии он был опубликован в двухтомном сборнике документов «Архив адмирала сэра Джона Фишера», составленном военно-морским историком П. К. Кемпом.
Суть стратегического плана состояла в том, чтобы поставить Германию на колени посредством длительной морской блокады, лишив противника продовольствия и сырья для его промышленности. Одновременно флот должен был обеспечить защиту и бесперебойное функционирование британских морских коммуникаций. В плане особо оговаривалось, что «по причинам, известным каждому морскому офицеру, ясно, что в будущей войне дальняя блокада займет место ближней блокады в качестве основы военно-морской стратегии». Комиссия Бэлларда работала над этими планами довольно долго, и они неоднократно подвергались изменениям. Так, в 1907 и 1908 гг. в стратегический план дважды вносились коррективы с поправками на взаимодействие с французским военным флотом.
В целом, военные планы Адмиралтейства «эры Фишера» можно охарактеризовать как полный отказ от «континентальной стратегии». Руководители британского военно-морского ведомства явно исходили из предположения, что Германию можно будет победить посредством одних только морских операций и главным образом непроницаемой морской блокадой. Однако при внимательном чтении текста планов комиссии Бэлларда создается впечатление, будто авторы стратегической разработки сами не очень-то верили в действенность морской блокады против Германии. Во вводной части говорилось: «Первое, что определяет суть военного плана, это характер предстоящей войны: мы должны решить, будет ли это ограниченная или неограниченная война, то есть будет ли главной целью защита какой-либо части территории или другие специальные и ограниченные задачи, или главной целью будет уничтожение всей боевой мощи противника и приведение его к капитуляции». Из дальнейшего следовало, что британское Адмиралтейство планировало «специальные и ограниченные задачи», главной целью которых было заставить кайзеровский рейх отказаться от активной морской политики. «Нашей целью будет ни в коем случае не покорение Германии, но стремление заставить ее привести свою политику в соответствие с нашими интересами».
Разработки комиссии Бэлларда, строго говоря, нельзя рассматривать как стратегический план ведения флотом боевых действий на море. Для этого они были слишком неконкретны и расплывчаты. Скорее их можно считать некими общими рекомендациями. В принципе, план Бэлларда так никогда и не был принят в качестве официального руководства к действиям.
Так называемый «стратегический план» с самого начала был подвергнут многими специалистами суровой, но справедливой критике. Авторитетный военно-морской теоретик Джулиан Корбетт очень негативно отозвался о плане Бэлларда, отметив, правда, что в нем в целом правильно изложены принципы использования различных классов боевых кораблей, в том числе получила отражение теория промежуточного класса военных судов — линейных крейсеров. Пожалуй, самую убийственную характеристику стратегических разработок Фишера дал Герберт Ричмонд: «Планы Адмиралтейства, в моем понимании, являются самой неконкретной и непрофессиональной поделкой, какую я когда-либо видел. Я не могу понять, как они обсуждались и какие идеи положены в их основу. Самая характерная черта — ослабление сил из-за рассредоточения их по всей линии. Главная идея отсутствует вообще, за исключением той, что вражеский флот надо принудить к сражению, что и является главной целью…Фишер, непревзойденный в своем презрении к истории и недоверии к людям, не ищет и не принимает советов».
