Владимир Жердев - Мой, твой, наш Владимир Высоцкий. О поэте, пророке и человеке
Конец «Охоты на волков», или Охота с вертолётов
Михаилу ШемякинуСловно бритва, рассвет полоснул по глазам,
Отворились курки, как волшебный сезам,
Появились стрелки, на помине легки, —
И взлетели стрекозы с протухшей реки,
И потеха пошла – в две руки, в две руки!
Вы легли на живот и убрали клыки.
Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки,
Чуял волчие ямы подушками лап;
Тот, кого даже пуля догнать не могла б, —
Тоже в страхе взопрел и прилег – и ослаб.
Чтобы жизнь улыбалась волкам – не слыхал, —
Зря мы любим её, однолюбы.
Вот у смерти – красивый широкий оскал
И здоровые, крепкие зубы.
Улыбнёмся же волчьей ухмылкой врагу —
Псам ещё не намылены холки!
Но – на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!
Мы ползли, по – собачьи хвосты подобрав,
К небесам удивлённые морды задрав:
Либо с неба возмездье на нас пролилось,
Либо света конец – и в мозгах перекос, —
Только били нас в рост из железных стрекоз.
Кровью вымокли мы под свинцовым дождём —
И смирились, решив: всё равно не уйдём!
Животами горячими плавили снег.
Эту бойню затеял не Бог – человек:
Улетающим – влёт, убегающим – в бег…
Свора псов, ты со стаей моей не вяжись,
В равной сваре – за нами удача.
Волки мы – хороша наша волчая жизнь,
Вы собаки – и смерть вам собачья!
Улыбнёмся же волчьей ухмылкой врагу,
Чтобы в корне пресечь кривотолки.
Но – на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!
К лесу – там хоть немногих из вас сберегу!
К лесу, волки, – труднее убить на бегу!
Уносите же ноги, спасайте щенков!
Я мечусь на глазах полупьяных стрелков
И скликаю заблудшие души волков.
Те, кто жив, затаились на том берегу.
Что могу я один? Ничего не могу!
Отказали глаза, притупилось чутьё…
Где вы, волки, былое лесное зверьё,
Где же ты, желтоглазое племя моё?!
…Я живу, но теперь окружают меня
Звери, волчьих не знавшие кличей, —
Это псы, отдалённая наша родня,
Мы их раньше считали добычей.
Улыбаюсь я волчьей ухмылкой врагу,
Обнажаю гнилые осколки.
Но – на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!
Игра со смыслами и распаковка образов в произведении гениального автора – это очень увлекательное занятие: понять, что вложено на каждом уровне понимания, увидеть двойной, тройной подтекст и через это получить возможность со стороны посмотреть на самого себя. Как я понимал эти слова, эту музыку, когда первый раз услышал произведение? Как понимал его пять лет назад, год назад и как понимаю его сейчас?.. «Охота на волков» – удивительное в этом плане произведение.
Сначала Высоцкий, используя свой дар и как бы вживаясь в шкуру волка, показывает переживания дикого, свободолюбивого, но затравленного зверя, противостоящего человеку. Этот образ очень ярок, настолько, что даже мысли не возникает – волк чувствует именно это и именно так, как он показал. Потом можно увидеть, в свою очередь, свободолюбивую Душу самого Высоцкого, которого также не понимали, травили. Душу, которая хочет, а главное, может вырваться за установленные системой «флажки», рваться к своей свободе. Но проблема ли это только Души Высоцкого и «флажков» тогдашнего строя? Вся жизнь человека происходит во взаимодействии с другими людьми. Непременным и обязательным условием жизни являются общественные нормы, мораль и общепринятые ценности. Они обязательны для того, чтобы человечество могло существовать, и в то же время человека невозможно полностью унифицировать. Что делать Душе человека, которая перерастает границы общества, времени и представления о мире других людей? Искать свободу, расти, эволюционировать, добиваться совершенства? Что делать обществу: рефлекторно сопротивляться ей, пусть неосознанно, но пытаться нейтрализовать этот нерасчётный фактор? В этом и охота, в этом и борьба, в этом и есть преодоление себя и достижение духовных высот. И в подтверждение вышесказанному посмотрим, как прокомментировал в рифмованной мысли эти произведения сам Высоцкий.
Прошла пора вступлений и прелюдий, —
Всё хорошо – не вру, без дураков.
Меня к себе зовут большие люди —
Чтоб я им пел «Охоту на волков»…
Быть может, запись слышал из окон,
А может быть, с детьми ухи не сваришь —
Как знать, – но приобрел магнитофон
Какой – нибудь ответственный товарищ.
И, предаваясь будничной беседе
В кругу семьи, где свет торшера тускл,
Тихонько, чтоб не слышали соседи,
Он взял да и нажал на кнопку «пуск».
И там, не разобрав последних слов, —
Прескверный дубль достали на работе, —
Услышал он «Охоту на волков»
И кое – что ещё на обороте.
И всё прослушав до последней ноты
И разозлясь, что слов последних нет,
Он поднял трубку: «Автора «Охоты»
Ко мне пришлите завтра в кабинет!»
Я не хлебнул для храбрости винца,
И, подавляя частую икоту,
С порога – от начала до конца —
Я проорал ту самую «Охоту».
Его просили дети, безусловно,
Чтобы была улыбка на лице, —
Но он меня прослушал благосклонно
И даже аплодировал в конце.
И об стакан бутылкою звеня,
Которую извлёк из книжной полки,
Он выпалил: «Да это ж – про меня!
Про нас про всех – какие, к чёрту, волки?!»
…Ну всё, теперь, конечно, что-то будет —
Уже три года в день по пять звонков:
Меня к себе зовут большие люди —
Чтоб я им пел «Охоту на волков».
Высоцкий каким – то невообразимым способом проникал и вживался в образы предметов.
