Янош Ханкиш - Если бы Лист вел дневник
17 августа. Герцог Карл Александр дает Листу аудиенцию. Когда Лист уже прощался, герцог бросил ему следующую реплику: «Вы ни разу не дали мне ни плохого, ни полезного совета».
Еще в тот же день Лист пишет своему соотечественнику, выдающемуся скрипачу Эдмунду Зингеру:
«С прошлого воскресенья Алътенбург закрыт и опечатан, через несколько часов я покину Веймар на долгие годы».
* * *Лист простился также с герцогиней Софьей Луизой, жившей в Вильгельм-стале.
После короткого пребывания в Левенберге у любителя музыки князя Гогенцоллерн-Гехинген, он поехал в Берлин к Бюлову, чтобы там подождать дня отъезда в Рим.
* * *При отъезде из Веймара Лист мог бросить взгляд назад на богатый событиями период своей жизни.
Он всегда правильно оценивал свою деятельность в Веймаре. Годы его пребывания там были блестящим периодом музыкальной жизни Веймара, его деятельность оказала решающее влияние на музыкальное развитие других немецких городов.
Восставая против капельмейстерской рутины, которая жестоко также осуждалась и Вагнером, он превратил дирижирование в высшую форму выразительного искусства, что в начале хотя и вызвало ожесточенные нападки, но затем, будучи воспринято Бюловым и другими учениками Листа, стало подлинной школой дирижерства. Шедевры классиков звучали под его рукой – ибо он часто откладывал в сторону свою дирижерскую палочку – с невиданной и неслыханной доселе красотой.
Члены придворной капеллы, среди них такие выдающиеся музыканты, как Иоахим, Лайб, Александр Риттер и Э. Зингер (скрипка), Косман (виолончель), Гроссе (тромбон) и Иоганна Эйт-Полъ (арфа) с полным пониманием разделяли его взгляды.
Составляемые им программы могли служить образцом. Он всегда отводил в них самое большое место современным произведениям. «Живые – вперед» – было его поговоркой. Незабываемой заслугой является его бескорыстная поддержка Берлиоза, Вагнера, Шумана и других композиторов. Благодаря ему Веймар превратился в единственный в своем роде музыкальный город, а Альтенбург – в оплот передовых музыкальных устремлений. Музыканты, поэты, литераторы из всех стран были здесь как у себя дома.
Вечера и воскресные утренники княгини Каролины, на которых кроме Листа выступали известные скрипачи, певцы и актеры, не имели в то время себе равных.
Вокруг великого мастера сгруппировался кружок одаренных учеников: Бронзарт, Бюлов, Бренделъ, Дженес, Елиндворт, Таузиг, Ингеборг Штарк, Агнеса Клиндворт и другие – распространявших его учение по всему свету. Лист не брал с них платы за учение, он дарил им свои знания.
В Веймаре Лист создал наиболее значительные литературные труды, сгруппированные впоследствии под заголовками: «Драматургические листки», «Из анналов прогресса», «Музыкально-литературные обозрения», а также книгу о цыганах.
Но вся эта его разносторонняя деятельность не идет в сравнение с его деятельностью как композитора. Вагнер с полным правом писал:
«Когда я оглядываюсь на твою деятельность за последние годы, ты кажешься мне сверхчеловеком!»
Его симфонические произведения являются творениями поэта, который для выражения своих идей пользуется не словами, а звуками.
Хотя его деятельность нередко омрачалась неудачами, все же ему удалось «заставить камень катиться», и когда он покинул Веймар, ничто уже не могло остановить потока прогрессивных идей и устремлений.
Рим (1861–1869)
20 октября. Лист прибыл в Рим, где его ждала княгиня Каролина. Радость встречи после полутора лет разлуки была омрачена неприятностью: в заметке в одной из газет сообщалось о целях поездки Листа. Последствия этой необъяснимой нескромности не заставили себя долго ждать. Еще в тот же день трое родственников княгини просили в Ватикане частной аудиенции у папы.
21 октября. В церкви Сан Карло ал Корзо празднично украшен алтарь. Бракосочетание намечалось на следующее утро, в день пятидесятилетия Листа.
Но в 11 часов вечера к княгине явился посланец от священника церкви, где должен был состояться обряд, с известием, что по велению святейшего отца венчание должно быть отложено.
Выяснилось: родственники княгини отрицали, что ее брак был заключен против ее воли, и утверждали, что вступив во второй брак, княгиня совершит клятвопреступление.
Папа оказался в щекотливом положении. Попросту игнорировать свидетельские показания родных он не мог, поэтому он распорядился устроить новую проверку всех обстоятельств, связанных с этим делом, и потребовал документы княгини для повторного рассмотрения.
После стольких принесших лишь разочарование попыток княгиня пришла к убеждению, что и новое разбирательство не будет в ее пользу; поэтому она оставила свои документы при себе и прекратила дело.
Надежда на совместную, семейную жизнь с Листом рухнула. Возвращение в Веймар было невозможно, и они решили остаться пока в Риме. Княгиня жила на улице дель Бабуино, а Лист снял комнату на улице Феличе.
«Я все же сохранил некоторую роскошь, – писал Лист Готшлагу, – а именно – моего маленького слугу, да и то только ради экономии времени. Но я совсем не намерен когда-нибудь стать богаче, хотя иногда мне и больно, что я не могу помогать другим».
Княгиня Каролина стала жить полностью замкнутой жизнью; она решила никогда больше не покидать Вечный город. Ее религиозные чувства нашли в Риме обильную пищу. Под влиянием все возрастающего интереса к церкви, она решила серьезно заняться изучением теологии.
Лист ежедневно навещал княгиню. Вскоре и в Риме, как и везде, где он только бывал, у него завязались многочисленные связи с высшими кругами общества. Он общался с князьями, кардиналами, дипломатами, художниками и учеными. Но больше всего он любил узкий кружок людей искусства, который собирался вокруг него в кафе Греко.
Медленно тянулось время от зимы до весны, и постепенно он обретал спокойствие и силы для работы.
18623 июля. У дочери Листа Бландины в Сант-Тропеце родился сын Даниелъ Эмиль. Молодая мать чувствовала себя, по всей видимости, хорошо. Лист был очень рад рождению внука.
Конец июля. Лист закончил ораторию «Легенда о святой Елизавете». Он занимался этой темой с 1858 года по предложению герцога Карла Александра, который решил восстановить Вартбург. Текст по фрескам Морица Швинда в Вартбурге написал для Листа Отто Ро-кетт. Лист приступил к работе над этим произведением еще в Веймаре, но вскоре оставил ее. Однако эта тема, во многом связанная с Венгрией и Тюрингией, была столь близка его сердцу, что в Риме он вновь взялся за ее разработку и вскоре закончил ее.
