Николай Сченснович - Записки актера и партизана
Но вот в глубине раздался всплеск. Минута тишины, которая нам кажется часом. Вдруг радостный, взволнованный крик Юры:
- Тащите!
Все вскочили, схватили веревки и, мешая друг другу, потянули что-то тяжелое. Из колодца высунулась муфта ручного пулемета. Много рук потянулось к нему, и вот он наверху. Мы внимательно его осмотрели, будто достали что-то невиданное.
- Мамка! Пушку вытянули! - заорал вдруг пятилетний мальчишка, солидно наблюдавший за нами, и бросился со всех ног к дому, чтобы сообщить матери такую радостную весть.
Нам тоже хотелось прыгать от радости, как этому белоголовому мальчишке. Даже не обратили внимания на вопли из колодца.
- Давайте веревки скорее! - По тону Юры чувствовалось, что улов у него солидный.
Веревки послушно упали в колодец, а через некоторое время мы уже рассматривали четыре винтовки. Из колодца опять донеслось:
- Эй, вы! Спускайте ведра!
Никто даже не спросил, зачем понадобились они, - сейчас героем был Юра, и его распоряжения выполнялись беспрекословно.
- Осторожно тащите, - командовал мальчишка.
Ведра тяжелющие. В них оказались два запаянных цинковых ящика с патронами и несколько винтовочных обойм.
- Давайте еще ведра!
Мы вытащили пулеметные диски. Радости нашей не было границ! Говорили, а вернее, кричали все сразу, и каждый был уверен, что говорит он один. Поэтому мы опять забыли о Юре и не сразу услышали его истошный крик. Оказалось, что больше ничего нет, что вода через меру холодная, что замерз окончательно и нужно его скорее вытаскивать наверх.
После непродолжительных споров решили одну из жердей, на которой много сучков, опустить в колодец, и по ней с помощью веревок Юра вылезет. Так и сделали.
И вот из колодца появляется взлохмаченная голова Юры с зеленым от холода лицом и щелкающими зубами. Но вид у него гордый! За обвязанной вокруг пояса веревкой торчали два нагана и штык.
Мы выхватили его из колодца и заставили бегать, так как весь он колотился будто в лихорадке, но несмотря на это чувствовал себя героем. Даже пытался что-то рассказать, но дрожь не давала ему произнести ни одного членораздельного слова.
Мало бывает настоящих радостных минут, когда человек забывает почти все на свете. И вот такую радость испытывали мы возле этого старого колодца!
Прошло много лет. Многое забылось. Но скупая запись в моем дневнике воскресила всю историю поисков оружия.
В отряд мы шагали триумфаторами!
Впереди бежали самые нетерпеливые мальчишки, желавшие первыми сообщить о нашем успехе. Дальше выступали мы, окруженные толпой ребятишек, неся на плечах добытое оружие.
Начальство осмотрело наши трофеи, и мнение об актерах как о никчемных в практической жизни людях сразу было опровергнуто.
Из штаба отряда я шел домой с винтовкой и несколькими обоймами патронов. Хозяин дома, где меня временно поселили, нашел красивый белорусский тканый поясок и приспособил его к винтовке вместо ремня.
В этот день я был по-настоящему счастлив.
Прошло несколько дней, и формирование нашего отряда закончилось. Все были вооружены. Можно выступать на соединение с бригадой.
Утром все построились возле штаба. Нам объявили, что через полчаса выступаем на новое место дислокации, где начнем настоящую боевую жизнь.
Партизаны отправились попрощаться с гостеприимными хозяевами, взяли свое имущество и пошли строиться.
У нас было несколько подвод. На них установили пулеметы, положили боеприпасы, еду и кое-что из вещей. На одну из подвод меня назначили возчиком. Уселся и по приказу командира тряхнул вожжами. Поехали.
В тот день отряд перебрался в деревню Перхурово, находившуюся в зоне действия нашей бригады.
Командиром ее был С.С.Ключко, комиссаром - В.И.Коробкин, а начальником штаба - К.И.Бутримович. Командир и комиссар выступили перед новичками, разъяснили нам наши обязанности. Затем отряд разбили на взводы и назначили командиров.
В группу подрывников предложили записываться желающим. Желающих оказалось много, но никто не умел обращаться с минами. Тогда отобрали нужное количество человек и отправили на учебу, как тут шутя говорили, в "партизанскую академию", когда-то организованную отличным подрывником майором Василием Васильевичем Щербиной, подорвавшимся на мине в сентябре 1943 года. Занятия в "академии" продолжали лучшие его ученики - Володя Курзанов и другие.
Сергей Потапович попал в подрывники и ушел учиться подрывному делу.
В группу разведчиков тоже предложили записываться желающим. Так как желающими оказались почти все, то набор предоставили командиру.
Началась военная жизнь. Раньше, в Малашках, мы чистили оружие, ходили разыскивать новое, а в основном отдыхали. Сейчас же все активно включились в караульную службу. Молодежь, не умеющая обращаться с оружием, изучала винтовку, автомат и пулеметы разных образцов. Проводились занятия по стрельбе. Стрелять, впрочем, из-за нехватки патронов, самостоятельно запретили. Ни разу не стрелявшим разрешали сделать один выстрел в цель. И к этому выстрелу тщательно готовились. Молодежь занималась старательно и схватывала все на лету.
Много работы оказалось у хозяйственников. Нужно было заготовить все, что требуется для жизни отряда.
Все торопились, чтобы не затягивать подготовку и поскорее включиться в вооруженную борьбу против немцев.
СТРАНА "ПАРТИЗАНИЯ"
Через несколько дней, когда наш отряд окончательно укомплектовался, объявили, что переходим в Налибокскую пущу. Там оборудуем для себя базу. Предстояло пройти более ста километров.
Пока готовились к переходу, узнали кое-что о бригаде. Первым отрядом имени Фрунзе, от которого получила название бригада, командовал Константин Завало. Отряд постепенно разрастался. Наплыв желающих был так велик, что вскоре появилась необходимость организовать еще один отряд, затем еще. И так выросла целая бригада.
В ее составе уже три отряда, заканчивалось формирование нашего, четвертого. Вторым отрядом - имени Суворова командовал Иосиф Кушнер. Комиссаром был Михаил Вавчак.
В третьем отряде - имени Дзержинского командиром был Семен Семенович Казимирчук, комиссаром - Михаил Прохорович Зубчонок.
Хозяйственники обзаводились всем необходимым. Вот привезли на подводе огромный котел для варки пищи и большой черпак. Каждый боец должен иметь свою ложку, нож и котелок. Кто-то принес на кухню большую мясорубку. Все это добывалось в разбитых немецких гарнизонах и хозяйствах, заготовлявших продовольствие для Германии. Кое-что из брошенных военных кухонь было припрятано населением.
После напряженной городской жизни, где каждую минуту приходилось сталкиваться с немцами и почти каждый день происходили облавы и аресты, а на улицах валялись трупы и стояли виселицы с повешенными, спокойная жизнь в деревне казалась совершенно чем-то невероятным, будто попали в другую страну. Мы пока еще не знали, как завоевана такая временная передышка и какие бои разгорались в этих и других на первый взгляд тихих районах.
