Николай Пияшев - Воровский
Съезд начал свою работу днем 25 апреля. В продолговатой задней комнате одного из ресторанчиков стоял длинный стол. Там сидели делегаты. Впереди находился небольшой столик для президиума. Съезд открыл самый старший из делегатов — Миха Цхакая. Воровский хорошо знал его. Коренастый, с большой копной седоватых волос, Миха Цхакая подошел к столу, подождал, пока стихнут голоса, и сказал небольшую приветственную речь.
В президиум съезда избрали Ленина, Красина, Богданова, и работа закипела.
Уже со второго заседания, когда представитель ЦК Красин настаивал, чтобы на съезд был приглашен с совещательным голосом Рязанов, Воровский активно включился в работу съезда. Он выступил против приглашения Рязанова, политическая физиономия которого была неясна.
Меткая, остроумная речь Воровского против оппортуниста Рязанова сыграла свою роль, и он не был допущен на съезд.
Воровский выступил также с разоблачением меньшевиков, которые утверждали, что они, мол, не имели времени обсудить с периферией вопрос о съезде. Он рассказал делегатам о неблаговидной роли примиренческого ЦК, который своим необдуманным решением распустил Южное бюро.
С пятого заседания началось обсуждение основных вопросов съезда. С докладом о вооруженном восстании выступил Луначарский. Он говорил как признанный оратор: красиво, убедительно, понятно. Содокладчиком был Богданов. Утром 28 апреля начались прения. Вацлав Вацлавович положительно отозвался о докладе Луначарского, но критиковал доклад Богданова за отсутствие практических указаний по организации восстания.
Затем выступил В. И. Ленин.
«Вся история последнего года показала, — говорил он, — что мы недооценивали значение и неизбежность восстания. Надо обратить внимание на практическую сторону дела. Тут чрезвычайно важен опыт практиков и рабочих — петербургских, рижских, кавказских…» [12]
Г. Крамольников, делегат Самарского комитета, В. Десницкий, делегат от Нижнего Новгорода, и другие обвиняли Воровского, что он недооценивает активности масс народа и поэтому предлагает сосредоточить всю работу в крупных центрах. «Такое «обескровливание» сильно бы повредило делу», — заявили они.
Воровский выступил вторично. Он разъяснил свою точку зрения.
— Некоторые из моих оппонентов, — говорил Вацлав Вацлавович, — придали моему положению карикатурный вид: будто я предлагаю свезти всех социал-демократов в Петербург, в Москву и другие центры. В действительности же я ставлю вопрос так. Революционный переворот будет; пролетариат будет в нем участвовать, и если социал-демократия не станет во главе пролетариата, он пошлет ее, по выражению тов. Жаркова (один из делегатов съезда. — Н. П.), к черту. Далее. Может ли хоть один из присутствующих товарищей сказать, что его организации в силах взять на себя ответственную задачу подготовки и проведения вооруженного восстания? Конечно, нет. Наши силы не позволяют одинаково хорошо поставить эту работу повсеместно. Если, например, восстание восторжествует в Курске, а не восторжествует в Петербурге и Москве, дело курских революционеров будет проиграно. Если же победят центры, тогда реакция не удержится и в провинции. Поэтому раз мы серьезно хотим готовиться к подготовке вооруженного восстания, нам необходимо принять это во внимание и приспособить к этой задаче нашу организацию. Вот и все. С этой же точки зрения я стоял за централизацию боевых организаций, так как центральные учреждения призваны как раз представлять общероссийское движение и руководить им…
По вопросу о вооруженном восстании за основу была принята резолюция, написанная В. И. Лениным. В постановляющей части ее говорилось: «Принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата, а также к выработке плана вооруженного восстания и непосредственного руководства таковым, создавая для этого, по мере необходимости, особые группы из партийных работников».
Все три редактора «Вперед» твердо отстаивали общую позицию: Луначарский в докладе, Воровский в прениях, Ленин в резолюции.
В свободное время делегаты знакомились с Лондоном, бывали в Британском музее. Воровский принимал активное участие р этих коллективных походах. Он с большим интересом изучал коллекции произведений искусств, пополнял свои знания.
Вечером 1 мая все делегаты с большим вниманием выслушали доклад В. И. Ленина об участии социал-демократии во Временном революционном правительстве. Воровский наблюдал, как Владимир Ильич, потирая свой сократовский лоб, начал просто, без эффектов и позы, свою речь. Вацлав Вацлавович удивлялся железной логике Ильича, его ясным и убедительным аргументам.
В. И. Ленин полемизировал с меньшевиками: Мартовым, Плехановым и другими, которые пугали партию тем, что ей, пожалуй, придется принять участие во Временном революционном правительстве.
— Одно из двух, — говорил Ленин, — или возьмем крепость, чтобы удержать ее, или не идти на приступ, а заявить, что хотели только маленькое местечко около крепости.
Когда на съезде разгорелись споры по крестьянскому вопросу, Воровский принял в них участие и внес в резолюцию поправку, которая вызвала справедливое возражение Луначарского и других. В это время Воровский явно недооценивал еще крестьянство, его беднейшие слои, как будущего союзника пролетариата в революции.
На одном из заседаний съезда был поднят вопрос об отношении между интеллигенцией и рабочими. Воровский выступил с речью, в которой обратил внимание делегатов, что и на съезде и в комитетах мало рабочих. Воровский считал очень важным, чтобы комитеты обратили особое внимание на теоретическую подготовку рабочих-комитетчиков и политическое воспитание их на живой партийной работе, В. И. Ленин поддержал Воровского и тех ораторов, которые были за энергичное введение рабочих в партийные комитеты.
— Я очень бы сочувствовал тому, — говорил Ленин, — чтобы в составе наших комитетов на каждых двух интеллигентов было восемь рабочих.
6 мая, вечером, пришла очередь Воровскому выступить об отношении к либералам.
— Отношение наше к либералам, — говорил он, — определяется в главнейших чертах нашей программой, принятой на II съезде… Более обстоятельно отношение нашей партии к либералам было выражено в специальных резолюциях, принятых благодаря расколу на съезде в двух редакциях: Старовера (Потресова. — Н. П.) и Плеханова. Истекший почти двухгодичный период показал, насколько неприспособлена к жизни резолюция Старовера… Вопрос о соглашениях, особенно общеполитического свойства, едва ли вообще имеет для нас значение. По отношению к либералам наш лозунг: врозь идти — вместе бить, если они вообще решатся бить…
